За него боярин отдал отцу пять золотых к превеликой радости матушки: справит старшеньким приданое, а может, коров прикупит.

Или и то, и другое разом.

Эти вот её мысли, явные, бестолковые, самому Емельке казались смешными. И он, устроившись на закорках хозяйского экипажу, думал о том, как однажды сам явится в родную деревню. И не холопом Емелькою, но магом Емелей Аверьяновичем, человеком уважаемым. И как новый староста будет за ним ходить да спину гнуть, просьбами мелкими досаждая, а он, Емелька, станет думать, надо ли те самые просьбы исполнять.

Ну или еще как себя покажет.

Правда весьма скоро он понял, до чего ошибался. Сила-то в нем имелась, но жалкие крохи, которых и хватало разве что на малости, вроде как одежу барину почистить да сапоги, светильники силой наполнить, артефакты простенькие и…

…нет, в доме господском Емельку приняли любезно.

Комнатушку выделили, правда, не одному, но с Тишкою, холопом из дворовых, служивших Козелковичам не один год. Оттого на Емельку он поглядывал снисходительно.

И шпынял.

Мол, негоже в рукав сморкаться. Сморковник для того имеется. Или вот ести руками. Или… много чего было. Емелька слушал и за науку благодарил, не стеснялся кланяться, чай, спина не переломится, а за обиды… нет, Емелька не забудет.

Сочтется.

Но потом, после…

…да, он был удачлив. И сумел выбиться в люди. Барин, оказавшийся человеком тихим, незлобливым, к Емельке проникся, отличал его среди прочих. И наградою не забывал. Верно, многие из родного села Емельке завидовали. Вона, старший братец, явившись, кланялся в пояс, именовал по батюшке да за своего сыночка просился, чтоб, значится, протекцию ему составить да в имение господское устроить.

То есть братец-то слов таких не ведал.

Но Емелька составил, ему не тяжко, а на конюшнях всегда руки нужны…

В общем, жилось ему неплохо, хотя вот мнилось, что достоин он, Емелька, большего. Обидно же, отчего это барин одним движением руки способен если не горы свернуть, то подвинуть их, а у Емельки только и выходит, что свечи задувать и раздувать.

После уж, как барин в Китеж подался, Емелька и увидал, какой на самом деле жизнь быть может. Тамошние кабаки не чета местечковым, где все-то чинно-степенно, где и напиться-то не позволят, а чтоб про девок гулящих…

…по за них все и вышло, по-за девок этих.

Сперва-то денег хватало, благо, боярин был щедр, а Емелька не сказать, чтобы жаден, но берег грошик к грошику. А вот в Китеже… сам и не понял, как понеслось.

Кабаки.

И карты.