И девки развеселые, что так и норовят прижаться горячим телом, в глаза заглядывают, гладят, щупают, хохочут…

…он не собирался воровать.

Просто… проигрался.

Бывает же.

Раз и другой, и думал, что просто перестанет в тот кабак заглядывать, ан нет, не вышло, отыскали его людишки разбойного вида да так примяли, что едва-едва отошел. Велено было не только долг вернуть, но еще и сверх того. За побег, стало быть, и за вразумление.

Емелька…

…барин деньги в шкатулочке хранил, которые на малые расходы. Вот Емелька и взял. Немного… после костюм старый, который барин уже не надевал. Цепку его. У него этаких цепок много, а там… нет, он был осторожен, по многу не таскал и вещей особо ценных брать тож стерегся.

А люди, с которыми Емельку жизнь свела, оказались разумными. Проведавши про Емелькин дар, сговорились с ним к обоюдное выгоде. Многого от него не просили, так… замок открыть, собак усыпить и не только их… и делились.

Вновь зазвенела деньга.

Да и появилось ощущение, что теперь-то он, Емелька, человек. Его уважали, не сказать, чтоб кланялись, не принято было средь тех людей спины гнуть, но и без надобности.

Когда все полетело?

Когда в том доме, что на Черемуховой улочке, хозяин поднялся? А следом и хозяйка крик подняла? То ли силенок своих Емелька не рассчитал, то ли не увидел артефакту какого, который семейство берег… берег да не сберег. Кружалый их кончил, что хозяина — а нечего хвататься за сабельку, коль владеть не умеешь, что хозяйку, которой сперва попользовались, раз уж вышло так, что прочих, кто в доме нашелся.

Кружалый-то что? Дикий человечишко…

Емелька тогда и ждать-то не стал, только увидал кровушку и безумие в глазах того, с кем не единожды на дело ходил, так и бочком, бочком, а выскользнул. Кинулся прочь, понимая, что этакое-то дело без высочайшего внимания не останется. Это Кружалый с подельничками, такими ж лихими да дурноватыми, может думать, будто бы он умнее прочих, что скроется, что не найдут…

…нашли.

Трех денечков не прошло, как всех повязали да на дыбу спровадили, допрашивать. Тогда-то и понял Емелька, что и за ним придут в скорости. Небось, на дыбе Кружалый молчать не станет, все-то расскажет, как Емелька замок снимал, как собак морочил, как охранки распутывал.

А стало быть…

Стало быть, отправится и он на Потешную площадь мукой телесной народ веселить и справедливость восстанавливать. Первым желанием было бежать, но понял: поймают. Он-то кто? Слабосилок, не чета магам государевым, от которых и куда как сильнейшие умельцы не уходили.

Кинулся в ноги боярину, как некогда, винясь да клянясь, что уж на нем-то крови нету.