— Но люди завсегда говорят. И если подумать, то зачем мне муж, который иных людей слушает?

— И то верно…

Обе вздохнули и смолкли, а на крылечко, бочком, будто опасаясь попасться на глаза, выполз Антошка, чумазый до крайности и вида пренесчастного.

Выполз и сел.

И молчал долго, может, целую минуту. Но не выдержал:

— А нечего бабам приличным по ведьминому лесу шариться! — и подбородок, на котором пробивались реденькие волосенки, задрал высоко.

— Чегой? — Баська вскочила.

А Стася подумала, что выстрелов больше не слышно и это, наверное, хорошо?

— Тогой, — Антошка отполз немного, приподнялся, явно готовый сбежать, но не ушел. — Там этот… привид ваш… велел передасти, что к вам гости едут.

Гости?

Опять?!

— И что с энтими надобно ухо востро держать.

Антошка дотянулся до резного ковшика-уточки и осушил его одним глоточком. После икнул, отер грязный рот грязной же рукой и добавил:

— Потому как ведьмы… от ведьм одно зло!

Показалось, что это-то было произнесено искренне. На основании, так сказать, собственного жизненного опыта.

Глава 39 В которой ведьмы приходятся ко двору

Глава 39 В которой ведьмы приходятся ко двору

Глава 39 В которой ведьмы приходятся ко двору

Не доверяю своему сердцу. Оно стучит.