В первый раз мы вывезли девятнадцать матерей с детьми и одного отца. Ребятишек насчитали около полусотни – составлять списки в суматохе не было времени, так что точно сказать не могу. Теперь совет старейшин решил, что мы эвакуируем бо́льшую часть оставшихся женщин. Около полутора десятков здоровых и сильных должны остаться в селении, а мы забираем остальных, в том числе молодых девушек и старух. Когда я заканчиваю переводить, мой взгляд на мгновение встречается с взглядом лейтенанта Остина, и я вижу в его глазах серую пустоту.

На этот раз погрузка проходит быстрее. Лишь старухам требуется помощь – некоторых приходится в буквальном смысле затаскивать в «метку». Сара, приглянувшаяся Усилю, нежно прощается с высоким парнем, наверняка своим женихом. Она садится в последний грузовик вместе с матерью, и уже через двадцать минут мы можем возвращаться на базу.

Наш «скорпион» замыкает колонну из пяти машин. Из-за пыли, которую поднимают МТ35, я разрешаю Гаусу спрятаться внутрь. Отчего-то устав утрачивает для меня всяческое значение. Я смотрю на Балларда, который подозрительно молчалив.

– Как ты себя чувствуешь, Крис? Сумеешь выполнить приказ?

– Не беспокойся за меня, Маркус, – отвечает он. – Сделаем то, что требуется.

– Как ты можешь так спокойно об этом говорить? – кричит Водяная Блоха. – У тебя что, вообще все чувства отшибло?!

– У меня есть чувства, Джар, – слегка натянуто отвечает Баллард. – Я люблю свою жену, и пролил бы за вас кровь, но сейчас у нас нет выбора. Дело ведь не только в нас. К тому же жизнь любого человека рано или поздно заканчивается. Жизнь – космическая аберрация.

– Что такое аберрация? – спрашивает Гаус.

– Каждый из нас переживает это по-своему, Джаред, – прерываю я дискуссию. – И не следует никого осуждать. А ты как себя чувствуешь, Даниэль?

Пурич смотрит в окно, потом со слегка безумной улыбкой переводит взгляд на меня.

– Просто заебись, – он решительно кивает, чтобы у меня не осталось сомнений.

Все это меня пугает. Всерьез.

Мы с трудом поддерживаем связь между машинами. Водитель второго грузовика сообщает, что женщины ведут себя беспокойно, возможно, из-за тесноты – они колотят кулаками по крыше кабины и требуют остановить машину. По крайней мере, он так подозревает. К счастью, до главных ворот осталось совсем немного, так что проблем удается избежать.

Нам предстоит трудная задача. Если под землей среди армаек, которых мы везем, начнется истерика, нам придется стрелять из автоматов в плохо освещенной пещере, целясь вслепую. Вся надежда на Неми и капитана Заубер, единственных женщин в роте. На них теперь лежит столь тяжкое бремя, что я не могу себе этого даже представить.