— Я тоже не помню, — сказал Нед.

Корвейсис повернул руки ладонями вверх и протянул в сторону Неда. В голубом свете вывески на крыше кафе Нед увидел на ладонях писателя воспаленные кольца. Из-за неонового сияния Нед не мог определить их точного цвета. Но, судя по тому, что Корвейсис говорил раньше, Нед знал: они должны быть насыщенно-красными.

— Какого черта? — снова сказал Корвейсис.

Сэнди стояла в открытых дверях кафе, флуоресцирующее сияние в зале освещало ее сзади. Нед подошел, обнял ее, почувствовал, как дрожь снова и снова проходит по ее телу, но не сознавал, как сильно трясет его самого, пока она не сказала:

— Ты дрожишь как осиновый лист.

Жуткий страх охватил Неда Сарвера. Он почувствовал, остро, как ясновидец, что они участвуют в невероятно важных и невообразимо опасных событиях, и все это почти наверняка закончится смертью кого-то из них, если не всех. Природа наделила его способностью исправлять как неживые предметы, так и людей, и он был чертовски хорошим ремонтником. Но на сей раз ему противостояла сила, с которой он не мог совладать. Что, если Сэнди умрет? Он гордился своими талантами, но даже самый талантливый ремонтник не может вернуть к жизни то, что мертво.

Впервые после их знакомства в Тусоне Нед чувствовал свое бессилие — он никак не мог защитить жену.

На горизонте появилась луна.

Глава 5 12 января — 14 января

Глава 5

12 января — 14 января

1 Воскресенье, 12 января

1

Воскресенье, 12 января

Воздух — густой, как расплавленная сталь.

Доминик в своем кошмаре не мог набрать в легкие воздуха. На него обрушилось колоссальное давление. Он задыхался. Он умирал.

Он почти ничего не видел, перед глазами стоял туман. К нему подошли двое в белых защитных костюмах из винила и в шлемах с темными лицевыми щитками, вроде тех, что носят астронавты. Один стоял справа от Доминика, лихорадочно отключая капельницу и вытаскивая иглу из его руки. Другой, слева от него, сыпал проклятиями в адрес кардиологических данных на экране электрокардиографа. Кто-то из них расстегнул ремни и отсоединил электроды, соединявшие Доминика с ЭКГ, второй приподнял его и усадил в кровати. Они прижали стакан к губам Доминика, но тот не мог пить, и тогда они запрокинули его голову, насильно открыли рот и влили в горло какую-то вонючую дрянь.

Оба переговаривались посредством раций, встроенных в шлемы, но при этом наклонялись над Домиником, и он довольно отчетливо слышал их голоса даже через темные щитки. Один поинтересовался:

— Сколько задержанных отравлены?

Другой ответил: