И тут Джек понял, что как минимум три его фальшивые личности разоблачены. Он снял эту ячейку на имя Фарнема, но в «Транквилити» записался как Торнтон Уэйнрайт. Оба имени были раскрыты, и произойти это могло только в том случае, если Джека связали с Филипом Делоном: под этим именем он жил в квартире на Пятой авеню. Значит, и это имя теперь было известно.

Господи Исусе!

Ошарашенный, он сидел в банковском отсеке; мозг при этом работал на полную катушку — надо было понять, кто его враг. Явно не полиция, не ФБР, не другая государственная структура: они бы просто арестовали его, имея столько улик, и не стали бы играть с ним в такие игры. Явно не один из его подельников, ведь он принимал все меры предосторожности, чтобы его знакомцы из преступного мира не догадывались о его жизни на Пятой авеню. Никто из них не знал, где он живет. Если они находили хорошую работу, для которой требовались его способности к планированию, то могли отыскать его только через ряд почтовых ящиков или цепочку телефонов с автоответчиком, записанных на вымышленные имена. В эффективности этих мер он не сомневался. Кроме того, если бы кто-нибудь из этих деятелей проник в его ячейку, он бы не оставил там двадцать пять тысяч баксов, а забрал бы все до последнего доллара.

Кто же мог наведаться в ячейку? — недоумевал Джек.

Он подумал о мафиози, чей склад он, Морт и Томми Сун ограбили 4 декабря. Неужели мафия вышла на его след? Когда эти ребята хотели кого-нибудь найти, у них было больше контактов, источников, решимости и терпения, чем у ФБР. Мафиози, скорее всего, не забрали бы двадцать пять тысяч, оставили бы их на месте — зловещее объявление о том, что им нужны вовсе не деньги, украденные Джеком. Подложить таинственную пугалку, вроде почтовой открытки, тоже было в духе мафии: эти парни любили, чтобы жертва жила в холодном поту, пока они не нажали на спусковой крючок.

В то же время, даже если мафиози выследили его и узнали о других преступлениях, о том, кто еще стал жертвой его ограблений, они не стали бы заморачиваться поисками открыток с видом «Транквилити», чтобы напугать Джека до смерти. Если они захотели бы оставить пугалку в банковской ячейке, то положили бы туда фотографию ограбленного им склада в Нью-Джерси.

Значит, мафия ни при чем. Тогда кто? Черт побери, кто?

Крохотная каморка вдруг показалась ему еще более тесной, чем была на самом деле. Джек испытал что-то вроде приступа клаустрофобии, почувствовал собственную уязвимость. Пока он находился в банке, бежать было некуда, прятаться негде. Он рассовал двадцать пять тысяч по карманам куртки, уже не собираясь их раздавать: внезапно они стали его деньгами на экстренный случай. Сунув открытку в бумажник, он закрыл пустую ячейку и позвонил, вызывая сотрудницу банка.