— Я вспомнил самолеты, истребители… сначала два, они пролетели на высоте в несколько сот футов… потом третий. Так низко, что чуть ли не снес крышу кафе.

— Самолеты! — сказала Марси.

Все удивленно посмотрели на нее, даже Доминик, потому что она произнесла первое слово — отличное от слова «луна» — после вчерашнего обеда. Услышав слова Доминика, девочка подняла лицо к затянутому тучами небу и теперь оглядывала его в поисках давно улетевших самолетов.

— Самолеты, — сказал Эрни, тоже подняв голову. — Я… я не помню.

— Самолеты! Самолеты! — Марси подняла руку к небу.

Доминик понял, что он делает то же самое, только двумя руками, словно может вытянуть их за пределы снежной бури, достать до черного неба прошлого и вытащить оттуда воспоминание. Но, как он ни напрягался, ничего не выходило.

Другие не помнили того, о чем он говорил, и через несколько секунд их робкие ожидания снова сменились разочарованием.

Марси опустила голову, сунула в рот большой палец и принялась обсасывать его с серьезным видом. Ее взгляд снова обратился внутрь.

— Идем, — сказал Джек. — Надо убираться отсюда к чертям.

Они поспешили к мотелю, чтобы одеться и вооружиться, — их ждали дорога и сражения. Ощущая запах июльской жары в ноздрях и рев реактивных самолетов в костях, Доминик Корвейсис неохотно последовал за остальными.

Часть третья. Ночь над Тэндер-хиллом

Часть третья. Ночь над Тэндер-хиллом

Мужество, любовь, дружба,

Сострадание и участие

Возвышают нас над животными

И делают людьми.

В гроб тебя уложили…

Не свои оплакали, а чужие.