Обиженный, что еда разбегается, палеосорон рванул следом, на ходу топча и разрушая баррикады.

— Крулык!

Хряп-хряп-хряп — птичка позавтракала самыми толстыми и нерасторопными бандитами. И обиженно зафырчала, видя, как мелькают пятки остальных, скрываясь в переулках.

Скелетам, только добежавшим, не досталось ничего. Они хором обиженно скрипнули зубами и спрятали оружие.

— Удивительно, — позже всех подкатился “колобок”, — никогда не видел такой тактики борьбы с беспорядками.

— Патентованная методика, — я сделал вид, что не заметил иронии, — Торквин, стучите вашим товарищам, а то боюсь, мне не откроют. Я желаю поговорить с этими “сторонниками самодержавия”.

“Колобок” укатился, а я подозвал Дэймона.

— Остаёшься за старшего.

— А магистр Гебизе?

— У него есть дела, он заберёт вторую сотню. А ты контролируй окрестности, пока я там буду общаться с хозяевами.

— Так точно!

— И дай мне в сопровождение четырёх бойцов, для солидности.

Дэймон убежал выставлять караулы, а я повернулся к Клэр. Девушка выглядела расстроенной, видимо, очередным исчезновением Дитя.

— Сударыня, прогуляетесь со мной во дворец Зюйц-что-то-там?

— Хеллер. Зюйц-Хеллер. Мне лучше подождать на улице, — она вымученно улыбнулась.

— Почему?

— Я работала в их семье, гувернанткой. Не думаю, что вам пристала такая компания.

— Пффф! Как говорит мой портной Мошуа: я таки вас умоляю. Владыка сам решает, кто его спутник и что пристало. А кому не нравится — могут пойти и поплакать за сараем.

Девушка улыбнулась.

— Почему за сараем?