— Пифия, разумеется.

Задним числом Грейс сообразила, что именно такого ответа и ждала.

***

Лиам все ворчал себе под нос, пока женщина в белом вела их обратно по тропинке, прочь от ключа. Разумеется, пифия предупредила, что мы появимся. Лиам никогда еще не видел оракула, но пока пифия казалась занудой, как он и ожидал.

Лиам глянул на Сэл, как делал всегда, когда ему требовался понимающий и в меру язвительный слушатель, но Сэл разговаривала с Менчу. Похоже, после разрыва она целенаправленно его избегала. Как глупо с ее стороны. Они же работают вместе. Можно остаться друзьями, оставив случившееся в прошлом. Но Сэл, судя по всему, смотрела на вещи иначе. Подозрение, что не по вине одной Сэл между ними начался разлад, тоже не способствовало поднятию духа.

Лиам так глубоко погрузился в уныние, что даже не заметил, как они вышли из леса, — теперь перед ними открылась широкая долина и вновь показались склоны горы Парнас.

Это место считалось священным еще в догреческие времена, потом здесь было святилище Аполлона, позднее еще и его брата Диониса. Храмы разрушали и отстраивали заново, опять разрушали и отстраивали — пока в итоге они все-таки не превратились в руины, чему способствовали принятие христианства, стихийные бедствия и ход времени.

Так было до этого момента.

Члены отряда встали, как вкопанные. Храм Аполлона вновь — или по-прежнему? — сверкал высокими колоннами на белоснежном мраморном основании. Там, где раньше была деревня, раскинулся сияющий город.

Там, где раньше кишели туристы, теперь не было ни души.

— А где все? — изумился Лиам.

Женщина в белом повела плечами.

— Раньше просителей было много, но приходили они к нам всегда с истинной верой. Теперь же пифия вынуждена разборчивее относиться к тем, кого пускает на порог.

— Для нас оказаться здесь — особая честь, — высказалась Асанти.

— Γνῶθι σεαυτόν, — произнесла незнакомка с упреком и зашагала дальше. Члены отряда поспешили следом.

***

Γνῶθι σεαυτόν. Хотя Асанти бегло читала на древне- и новогреческом, ей пришлось признать, что разговорный навык она несколько подрастеряла. Тем не менее смысл фразы удалось восстановить по историческому контексту: «Познай себя». Это изречение (возможно, одно из трех — смотря каким источником вы пользуетесь) было выбито на стене храма пифии в древности. Но что имела в виду незнакомка?

Асанти ничуть не лукавила. Для нее оказаться здесь действительно было особой честью. Конечно, она сказала не совсем это, правда? Но ведь коллеги не могут не оценить величие мига, чудо самого пребывания здесь — несмотря на все их профессиональные предрассудки и сомнения?