Менчу посмотрел Сэнсоун в глаза.

— Сэл, насколько мне известно, поехала в больницу. После боя. Она ранена.

«Чистая правда — в определенном смысле».

— А одержимость? — спросила Сэнсоун, приподняв брови.

— Мы пока не можем точно сказать, что случилось с Сэл. Как разберемся, сделаем все, чтобы она поправилась. — Сердце Менчу забилось сильнее.

— А одержимость? — повторила Сэнсоун, тише и медленнее.

— Хилари, я не могу сказать вам того, чего и сам не знаю. Если ваши сотрудники будут проверять каждого на одержимость, нужда в Третьем отряде отпадет, — сказал он. — Как что-то выясню, сообщу.

Это была первая ложь. Он начал составлять список для своей следующей исповеди. «Прости мне, Отец небесный». Менчу отвел взгляд от ее глаз и вновь положил ладонь на ручку двери.

Сэнсоун не отступала.

— Отец Менчу, вы понимаете, что, когда мы найдем мисс Брукс, мы будем вынуждены извлечь из нее демона?

— Если она одержима — да, разумеется.

— То есть вы все-таки считаете, что она не одержима.

Менчу так и стоял к Сэнсоун спиной, однако почувствовал, что она улыбается. Повернулся, посмотрел ей в лицо.

— Хилари. На Архив было совершено нападение. У нас есть раненые. Повреждены и уничтожены бесценные книги. Множество вещей требуют моего, как выражается Первый отряд, «приоритетного внимания» — в их числе и вопрос, что случилось с нашей коллегой. Когда мы убедимся, что новой атаки демонов на Архив не последует и ничто в Архиве не представляет непосредственной угрозы, мы сразу…

Голос Сэнсоун точно разрубил Менчу топором:

— Вы не считаете Сэл Брукс непосредственной угрозой? У нее ведь есть доступ в Архив.

— Пока мне это не ясно. Как разберемся — сообщим, — сказал Менчу и открыл дверь.

— Артуро, мы не закончили, — заметила Сэнсоун.

— Вы, может, и не закончили, а мне нужно запереть Архив, а еще мне надоело играть в игры. У вас есть претензии ко мне и моему отряду — обратитесь к монсеньору Аньюли. А сейчас — у меня дела.

Он вышел.