***

Через два часа, тридцать семь минут и пятнадцать секунд после того, как вихрь унес Сэл из царившего в библиотеке хаоса, Грейс врезала Лиаму по физиономии.

Не в полную силу, разумеется. Она не собиралась ничего ему ломать. Но врезала сильнее, чем обычно при спарринге, так что он крепко приложился об пол.

— Какого. ХРЕНА. За что? — спросил он, лежа на спине и держась за щеку — лицо его перекосило от ярости.

— А такого, что знала: здесь тебя и найду. Знала, что ты именно этой дорожкой пойдешь и сдашь ее. Какой же ты все-таки подлый.

Лиам лежал на пышном ковре, расстеленном на пути к рабочим кабинетам Второго отряда. Ватиканские лабиринты и переходы в целом не отличались нарядностью — богатство демонстрировали только там, где его могли видеть посетители, или в самых потайных подземельях. Но Второй отряд ни в чем себе не отказывал. Ковры у них были синие с золотом, совершенно не изношенные. Стены обиты камчатной тканью, тоже сине-золотой. У Грейс от этой роскоши сводило скулы.

— Предполагается, что мы с тобой работаем вместе, — продолжила Грейс. — Менчу разбирается с начальством и другими отрядами. Делай свое дело, и мы со всем справимся.

Лиам продолжал лежать, сердито глядя в потолок, разрисованный милыми херувимчиками и освещенный небольшими люстрами.

— Ты такая же больная на голову, как и все наши, — пробормотал он.

Грейс подошла и встала над ним — по ботинку с каждой стороны его головы.

— Ты уже был во Втором отряде? Сказал им, что случилось?

— Нет, — ответил он, морщась и отползая подальше от ботинок.

Грейс коротко кивнула, не сводя с него глаз.

— Тогда пошли искать Сэл.

— Бесполезно, ей конец.

— Откуда ты знаешь? Тебе же он не настал.

— Грейс, ты что, не понимаешь? Я сам не знаю, вернулся я или нет. — Голос его гулко раскатился по пустому коридору.

Грейс никогда не была хорошим человеком. Она это знала, потому что позволила Лиаму лежать у ее ног и терзаться внутренними сомнениями довольно долго, по ее собственным ощущениям, и только потом протянула ему руку.

— Вставай. Пошли работать.

Он не взглянул на нее ни разу, пока они не вышли на улицу.