– Нет, – быстро ответил Дариус. – Это мое бремя. Я отпра…

– Она моя мать, – перебила его Ларкира.

– Как и наша, – вставила Арабесса с теплотой во взгляде.

– Да, – согласилась Ларкира, и все внутри сжалось от вечно преследующего ее чувства вины, – но именно из-за меня она там.

– Ларкира, – одновременно сказали Ния и Арабесса.

– Ты не должна так думать. – Старшая сестра протянула руку, чтобы сжать ее ладонь.

– Но так и есть. – Слова прозвучали устало, когда знакомое чувство вины пронзило грудь Ларкиры, словно кинжал. – И мне не найти покоя, пока я не смогу извиниться.

– Дорогая, – Ния обняла ее. – Мы и не подозревали, что ты испытываешь нечто подобное.

Арабесса обняла обеих сестер.

– Никто не винит тебя в том, что случилось.

– Я виню. – Ларкира отступила назад, прогоняя слезы, так и норовившие выплеснуться наружу. – Я сама виню себя. Из-за моего крика она перестала дышать. Мое рождение стало причиной ее гибели. Скажите, разве это не правда?

Ни одна из сестер не ответила, их взгляды были полны боли.

– Поэтому видите… – Ларкира сглотнула, взглянув на всех, на Дариуса, чьи широко раскрытые глаза говорили, что он в полной мере понимает ее страдания. – Именно я должна отправиться туда.

Не говоря больше ни слова, Ларкира направилась к проему, который казался концом всего живого, ибо именно так и было.

Она замешкалась у входа, гадая, попытается ли кто-нибудь снова остановить ее, отчасти она даже хотела этого.

Но никто не произнес ни слова.

Одновременно боль и облегчение накрыли ее, пока она не почувствовала рядом чье-то присутствие.

– Позволь мне облегчить твою ношу, моя певчая птичка. – Голос отца поплыл вокруг нее.

Ларкира подняла глаза и увидела, как крупный мужчина, теперь стоящий рядом с ней, кладет в карман ключ портала.