— Обошли! Форр фан да! — выругалась Вигдис. — Стена копий!

 В тот же миг несколько человек встали перед нами, выставив вперед длинные копья. Так они могли хоть как-то задержать обсидиановых тварей.

 — Мы окружены! — закричал кто-то у меня за спиной, и я оглянулась. — Отсюда тоже!

 С другой стороны стены к нам также приближалось несколько мертвых бойцов, среди которых был еще один часовой Белой крепости. Шаг за шагом они наступали на нас, заставляя плотнее прижиматься друг к другу. Ни страха, ни сомнений — лишь слепая ярость движила ими.

 — Вперед! — закричала Вигдис и бросилась на врагов с одной стороны.

 Она замахнулась булавой, и мертвый воин не смог защититься от ее полного свирепой мощи удара. Воины крепости яростно завопили и бросились за ней, бросились прямо на врага, забыв о страхе и сомнениях. Копья скрещивались с копьями, ломались кости, но мало-помалу живые теснили мертвых, а кого-то и вовсе сбрасывали со стен.

 Не могла сражаться лишь я. Беспорядочно оглядываясь по сторонам, я думала лишь об одном: бежать, бежать без оглядки, куда угодно, лишь бы подальше от этого ужаса. Даже заключенные в стенах мертвецы сейчас, казалось, тянули ко мне обрубки своих рук, желали растерзать меня, залить моей кровью стены и сделать одной из них.

 Едва справляясь с паникой, я натянула тетиву и выпустила стрелу в ряд нежити. Она со звоном отскочила от груди покойника, и когда я потянулась к колчану на поясе за новой стрелой, то поняла, что их больше нет. Я осталась одна посреди ожесточенного боя, без оружия и без сил продолжать. В панике я упала на колени, закрывая глаза и затыкая уши руками. Вдруг чья-то сильная рука схватила меня за длинную косу, поднимая на ноги, я почувствовала ужасающий холод. Ноги подкосились, дрожали, а все, что я съела сегодня, казалось, вот-вот выйдет наружу.

 Вдруг я услышала, как мертвец позади меня зашипел, захрипел от боли и выпустил из цепкой хватки мои волосы. Я вновь упала на колени и оглянулась — мужчина в глубоком капюшоне с кожей, черной, как уголь, тремя точными, быстрыми ударами странного серповидного меча отрубил мертвецу ногу, руку и голову. Расправившись с мертвым, воин тут же подбежал ко мне и протянул мне руку:

 — Вставать. Или смерть, — сказал он, не скрывая явного акцента.

 Я схватилась за его черную ладонь как за спасительную соломинку, и человек резко поднял меня на ноги. Пошатываясь, я взглянула на него, хотела было что-то сказать, но не могла подобрать нужных слов. Он же, не поведя и бровью, вложил мне в руки копье и жестом головы сказал следовать за ним.