– Шучу, извини. Лошадь в лазарет отвёл.

– Отвёл? Я видел, как его ранило. В сердце.

– У него сердце с другой стороны. Зеркально.

И вдруг замер. Зеркально! Вот в чём дело! Вот что меня в нём постоянно напрягало!

– Ты чё, замёрз? – проскрипел недовольно ротный. – Потащили!

Я так же автоматически, не задумываясь, подхватил оба ящика, закинул их на плечи и пошёл. Ротный рот и разинул. Покачал головой и побежал следом.

– Ты чё? – скрипел он. – Чё удумал?

– А? Извини, задумался, – ответил я и с сожалением увидел, что волоку оба ящика, как мул. Твою мать!

– Это я заметил. А о чём?

– О Лошади.

– О как! И что ты так резко в нём понял?

– Я вот всё не понимал, что меня в нём так раздражает? Аж до трясучки. А он, оказывается, человек-зеркало. Хамелеон. С кем ведётся, в того и оборачивается.

Ротный заржал. Чудно. Как ржавой калиткой быстро-быстро крутят.

– Ты только понял?

– Смешно, да? Да, только и понял. Нянчился с ним, как с человеком. Думал, что дурачок, бывает. А он – пустышка. Нет в нём ничего. Никто в него не смотрит – никого там нет.

Почему от моего же «отражения» меня же и трясёт – другой вопрос.

– Пустой человек, – кивнул ротный. – И хрен на него! Там немца зажали в мехмастерских. Мы его зажали – он нас. Прямо пат!

– А я думаю – что это ты сам гранаты волочешь? Не барское дело.

– Мы и не баре, – махнул рукой ротный. – Гранатами пробьёмся.

– К городу подходим. Там, прежде чем шаг ступить – гранату перед собой. Прикинь, какой расход!