Людовик развернул коня и галопом поскакал прочь с плаца. Его отряд, стуча копытами, двинулся за ним, весь в развевающихся лентах, сияющих драгоценностях, золотой сбруе, и вскоре на плацу остались лишь китайские крапчатые кони, змеи и дикарь.
«Я больше не могу это терпеть», — подумал Люсьен. Осознав, что должен сделать, он пришел в смятение, но одновременно ощутил покой, словно от чего-то освободился.
Глава 26
Глава 26
Мари-Жозеф ускользнула от Лотты и мадам, затерявшись в толпе. Ей предстояло потихоньку пробраться к западному крылу дворца, оттуда в сад, а там — подкупом ли, воровством — добыть телегу и мулов у какого-нибудь садовника.
Она жалела, что не скачет на Заши. Тогда она смогла бы не править повозкой, а вести мула под уздцы, и ноша у него была бы легче. Но, взяв Заши, она вовлекла бы в заговор графа Люсьена.
А граф Люсьен скакал прямо перед нею, загораживая дорогу. В лунном свете он весь сиял рубинами и бриллиантами.
— Вам не следовало уходить, пока не отужинает его величество.
Он кивком указал на двор, откуда доносилась веселая танцевальная мелодия и соблазнительные запахи жареного мяса, вина и меда.
— Сейчас почти
Граф Люсьен, сделав резкий жест, отмел лживые объяснения.
— Вы хотите ее спасти, — сказал он. — Это вас погубит.
— У меня не осталось выбора, ведь известий о сокровищах так и нет…
— Час тому назад не было. А теперь? Я узнаю.
Она не таясь взяла его за руку:
— Почему вы всегда тотчас появляетесь, стоит мне только о вас подумать?
— Потому что вы все время думаете обо мне.
— Сударь!
— А я о вас.