— О боже! — возопил Крэйн.

Он вылетел из коттеджика и кинулся к ангару в сопровождении тыкавшегося под ноги Умбрика. На бегу он заметил, что грациозный нос звездолета все еще кажется холодным и нетронутым в жарком пламени. О, если бы только поспеть туда прежде, чем огонь размягчит металл и займется заклепками…

Подбежали рабочие, грязные и запыхавшиеся. Крэйн воззрился на них в ярости, смешанной с изумлением.

— Холмайер! — крикнул он. — Холмайер!

Холмайер протолкался к нему через толпу. Глаза его горели диким торжеством.

— Жаль, очень жаль, Стивен, — проговорил он. — Скверно вышло.

— Ах ты свинья! — заорал Крэйн. — Ты, трусливый старый подонок!

Он сгреб Холмайера за отвороты халата и один раз встряхнул. Потом отшвырнул и заторопился к ангару.

Холмайер что-то прокричал, и в следующее мгновение в Крэйна врезалось чье-то тело: ударило по щиколоткам и повалило наземь. Он тут же вскочил, сжав кулаки. Подлетел Умбрик и зарычал, заглушая рев пожара. Крэйн ударил нападавшего в лицо и увидел, как тот пошатнулся, на миг отключившись. Яростным пинком отправил на землю последнего из пытавшихся ему помешать, пригнулся и влетел в ангар.

Поначалу пламя показалось ему даже холодным, но, достигнув трапа и начав подъем к люку, он ощутил ожоги и завопил в агонии. Умбрик выл у подножия. Крэйн понял, что пес не сумеет увернуться от выхлопа, развернулся и поволок дога за собой на корабль.

Запирая люк, он корчился от боли, но сохранил сознание на срок, едва достаточный, чтобы устроиться в пружинном гамаке. Ведомый одними инстинктами, он потянулся к панели управления. Хотя нет, не только инстинктами: еще отчаянным нежеланием жертвовать прекрасную ракету пламени. Он потерпит неудачу? Пускай. Но он по крайней мере попытается.

Он щелкнул переключателями. Корабль содрогнулся и взревел. Опустилась тьма.

Как долго он валялся без сознания? Трудно сказать. Крэйн очнулся от ощущения, что к его лицу и телу прижимается источник холода; в ушах звучали перепуганные вопли. Подняв глаза, он увидел Умбрика, запутавшегося в ремнях и пружинных креплениях гамака. Первым импульсом Крэйна было рассмеяться, потом он вдруг понял. Он смотрел вверх! Он смотрел на гамак вверх.

Он лежал, свернувшись калачиком, на кварцевом носу звездолета. Корабль взлетел высоко — вероятно, почти до предела Роша, где переставало действовать притяжение Земли, но затем, в отсутствие пилота за штурвалом, полета не продолжил и начал заваливаться назад, к Земле. Крэйн глянул наружу через кристалл, и у него захватило дух.

Под ним висел земной шар, размером втрое больше Луны. И это… больше не был его земной шар. Его поглотило пламя, кое-где испещренное темными точками туч. На самом севере, у полюса, виднелся еще тонкий белый мазок, но под взглядом Крэйна и он вдруг налился размытыми оттенками красного, алого и багряного. Холмайер оказался прав.