Валера терялся в догадках, что все это могло значить. Он знал, что надо продолжать работу, но внимание увлекло другое – непредвиденное и очевидно аномальное – так что о сохранении прежнего темпа пришлось позабыть. Арборист продолжил срезать сучья, но медленно, вяло. Так же вяло и медленно поднимался вверх, с удвоенным интересом наблюдая за таинственным коттеджем. Между тем картинка застыла, будто замерло время. Странный дом не подавал признаков жизни, но лишь до поры. Валера ругал вечернюю тьму, искажавшую перспективу. Он даже зажмурился, не веря глазам, вновь раскрыл их: неведомо откуда, минуя лужайку, аллею сосен, к коттеджу приближалась троица. Конечно, это могли спешить на вечеринку запоздавшие гости. Однако троица была в высшей степени примечательная и отнюдь не походила на собравшуюся в доме публику. Да и что-то подсказывало Валере, что гостей этих никто не ждет. С замиранием сердца он продолжил наблюдать.
Глава 25. Верховная жрица
Глава 25. Верховная жрица
Окна захлопнулись, вороны рассредоточились по периметру зала. Константин находился вблизи единственного источника света в помещении – огромного дисплея, на котором застыло изображение поющего рэпера в нелепой позе с открытым ртом. За экраном Константин приметил пустое пространство, куда не проникал ничей взгляд. Он медленно прошмыгнул туда, слегка задев ногой стоявший на полу черный ящик неизвестного назначения, и схоронился за экраном, как за ширмой. Он едва успел скрыться, как черный ящик громко зашипел, запыхтел, чуть не лопаясь, – из него повалил густой дым, стремительно обволакивая пространство плотными белесыми клубами. «Газ!» – предположил Константин худшее, автоматически прикрывая ладонями нос и рот, безусловно понимая всю бессмысленность этой меры. Но, к счастью, обыкновенная дискотечная дым-машина генерировала обыкновенный пар, представлявший собой смесь глицерина и дистиллированной воды.
Мысль, что наихудшие опасения не оправдались, сняла напряжение, и Константин, ощутив себя в сравнительной безопасности в тени экранной фирмы, нащупал в кармане брюк забытое письмо крамольного доктора. Он извлек конверт, развернул, вытащил потрепанный листочек в крупную линейку, исписанный неясными иероглифами, вновь кинул взгляд на конверт – луч внезапного озарения прорезал его мысли. Оставалось лишь дивиться тому, как долго он, самонадеянно мнивший себя ученым, проходил мимо истины, которая меж тем все время мозолила глаза, оставаясь неузнанной.
Константин выглянул за ширму: тяжелый дым плотной пеленой застилал зал, и не было видно ничего, кроме белых облаков. Стало трудно дышать – невыносимая духота создавала ощущения нахождения в кипящем котле. Но хуже всего Константин переживал сознание собственной беспомощности. И хотя он узнал разгадку