Майк покачал головой:

– Нет, не очень. Я думаю – это не гроканье, а лишь предположение – что возможны два варианта. Либо они нас уничтожат, либо попытаются покорить нас культурно, переделать по своему образцу и подобию.

– И тебя не волнует возможность, что они нас взорвут? Какая-то слишком уж отстраненная позиция.

– Нет, не волнует. Ну да, они могут принять такое решение. По их меркам, наше племя сплошь больное и увечное: то, что мы делаем друг с другом, наше почти полное неумение грокать друг с другом, наши войны и болезни, голод и зверства – все это покажется им полнейшим безумием. Я это знаю. И я думаю, они решат нас уничтожить – из чистого милосердия. Но это всего лишь догадка. Я не Старик. Однако, Джубал, если они действительно так решат, пройдет… – Майк надолго задумался, – пройдет как минимум пять веков, а скорее – пять тысячелетий, прежде чем что-либо будет предпринято.

– Малость долговато для заседания присяжных.

– Джубал, главное различие между нашими расами состоит в том, что марсиане никогда не спешат – люди же спешат всегда. Они уж скорее подумают лишнюю сотню – или тысячу – лет, чем оставят хоть какую возможность, что проблема не грокнется во всей полноте.

– В таком случае нам, сынок, и вправду не стоит беспокоиться. Если и через пять сотен лет люди все еще будут бессильны перед соседями, мы с тобой ничем не сможем им помочь. Однако мне сдается, что уж как-нибудь они там справятся.

– И я так грокаю, хотя и не в полноте. Я говорил уже, что не слишком беспокоюсь на этот счет. Меня тревожит вторая возможность, что они попытаются нас переделать. У них ничего не получится. Любая попытка заставить людей вести себя по-марсиански убьет их так же надежно – но далеко не так безболезненно – как и взрыв планеты. Это будет огромная неправильность.

Теперь надолго задумался Джубал.

– Сынок, а разве не это самое пытался сделать ты?

Майк виновато опустил глаза:

– Да, начинал я именно с этого. Но сейчас я пытаюсь сделать совершенно другое. Отец, я знаю, что ты тогда очень за меня огорчился.

– Твоя каша, тебе и расхлебывать.

– Да. Личная ответственность. Я должен сам грокнуть каждый свой решительный шаг. Так же и ты – и каждый. Ты еси Бог.

– Я не согласен на эту должность.