Который был пуст и молчалив. Ирби специально проверил – с момента происшествия с Элли, Виктор Суратов ни разу не появлялся в эфире, не подписал нового указа и не создал новой Арки. Что лишний раз доказало их с девчонкой связь. Но все же стоило выяснить куда именно Император запропастился.

Конечно нашлись и те, кто использовал ситуацию в свою пользу. В том числе и сенатор Майерс, курирующий продвижение Демида Аладьева. В ход пошел весь собранный на конкурентов компромат, все «грязное белье». Демид, как и планировалось, умеренно поддерживал протестные требования, разбивал оппонентов в пух и прах на дебатах, выглядел свежо и привлекательно – поддерживающая его пиар-команда Майерса не зря ела свой хлеб. До выборов оставалось меньше недели и все выглядело так, что исход уже предрешен.

Единственное, что не понравилось Ирби, так это присутствующая во всех эпизодах с Аладьевым «светская» журналистка Миррис. Он не доверял этой генетически созданной особе, подсознательно ощущал в ней угрозу. Да и слухи о Миррис ходили всякие, в том числе об ее интимных похождениях. Если эта «кукла» начнет «пудрить» Аладьеву мозг в такой ответственный момент, то это может стать проблемой.

Ирби закрыл новостную ленту и откинулся на спинку кресла. Что ж, пока что все укладывалось в рамки разработанного им и Кубом плана. Если так пойдет и дальше, то из своей «командировки» он вернется уже в более благоприятную для него среду. А там можно будет приступить и к финальному шагу – свержению и убийству Императора.

* * *

Под конец своей длительной инспекции Ирби успел порядком вымотаться. За спиной было три базы и четыре станции корпорации, десяток трансферных звездолетов и миллионы световых лет, нанизанные на сеть Арок и гиперпространственных прыжков. Отчетами был забит целый кластер памяти в инбе, цифровой помощник до сих пор работал над справками и рапортами. Но не от работы устал Ирби, работа его не пугала, он умел делать интересным даже изучение сухих финансовых записей. Нет, хуже любой работы были периоды перелетов, когда приходилось ждать, прожигая время впустую. Ирби не привык сидеть без дела, и эти вынужденные коматозные перерывы буквально сводили его с ума. Проблему не решали даже случайные попутчики, с которыми он время от времени сталкивался в кают-компаниях. Холодный и надменный вид его «оболочки» отпугивал любителей непринужденной болтовни, а самоуверенных и липких командировочных сексоголиков Ирби отшивал сам, жестко и конкретно. Одному даже пришлось двинуть по роже, когда тот решил, что отказ – это форма кокетства и призыв к действию.