– Там, – ученый бесхитростно ткнул в сторону люка. – Эксперимент у нас.

– Ведите, – приказал Ирби, снимая шлем.

Воздух оказался неожиданно сухим и теплым, отчего в горле тут же пересохло. Явственно пахло горелым пластиком и монтажной кислотой.

– У вас все в порядке? – Ирби покосился на мнущегося с ноги на ногу «аборигена».

– Конечно нет! – ответил тот и нервно рассмеялся.

Внутри станция выглядела так же, как и пахла – пузыри изоляционной пены на стенах, свисающие с потолка пучки проводов, местами и вовсе следы копоти на стенах. В одном месте Ирби заметил трещину в переборке, легкомысленно заклеенную армированным скотчем.

Он словно оказался не в гостях у известного ученого, а на терпящем бедствие корабле.

По пути попался зияющий внутренностями предохранительный щиток и Ирби машинально хотел закрыть болтающуюся на одном болте крышку. Но его сопровождающий издал предостерегающий вопль, прыжком оказался рядом и убрал руку Ирби прочь.

– Трогать не надо, – предостерегающе пояснил он. – Коротнёт.

– Бардак, – произнес сквозь зубы рхеец. – Почему так жарко?

– Экстремальные условия эксплуатации оборудования, – заученно отчеканил ученый, потом добавил в привычном стиле. – Летит все к чертям. Неделю как терморегулятор накрылся, потому и жара… И принтер поломался, на котором запчасти печатали. И скотч кончается…

– Вас тут восемнадцать высококвалифицированных ученых, неужели никто не может починить дурацкий датчик в кондиционере?

– Дык, тут все в основном физики, – пожал плечами ученый. – Математики, астролингвисты… Звезду расщепить на атомы можем, а с датчиками как-то у нас не очень.

Мимо пробежал хромающий аджай в одних шортах, в его руках поблескивал какой-то замысловатый инструмент.

– Сливаются? – возбужденно крикнул ему вдогонку худой ученый.

Дистант ответил что-то неразборчивое, скрываясь за поворотом.

Ученый сокрушенно вздохнул, умоляюще посмотрел на Ирби:

– Быстрее, мадам… Прошу!

И не дожидаясь реакции заспешил вперед.

За чередой полукруглых коридоров и темных поворотов им вдруг открылся большой, ярко освещенный зал с развернутым на всю стену обзорным экраном. Здесь было полно людей, разношерстно и чаще всего неопрятно одетых, но действующих четко и слаженно. Одни сидели за виртуальными рабочими станциями, работая с визуально отображенными массивами данных, другие ходили между рядами, что-то подсказывая и советуя. Те и другие то и дело бросали назад куски информации, которые складывались в графики, таблицы и столбцы параметров вокруг одного человека, расположившегося в кресле на небольшом помосте. Этот человек, похожий на опытного кукловода, как раз и был «тем самым» Ромио Тодосийчуком.