Через несколько сот метров под ногами внезапно зашуршала заросшая сплошным травяным ковром щебенка. Рекс, запнувшись, едва не упал, резко остановился, схватившись за больную шею, и поглядел вниз. Из-под толстенного слоя ржавчины в траве угадывались очертания рельсов. Колея оказалась единственной и находилась в совсем заброшенном месте. Это наводило на мысли, что вряд ли она строилась для грузопассажирского пути – скорее, для подъезда к какому-нибудь предприятию. А может быть, для передвижного ракетного комплекса, которых в свое время в огромной стране хватало. Как бы там ни было, напарников подобная находка очень заинтересовала. Посовещавшись, они решили пройти вдоль «железки» и проверить, куда она может привести. Тем более, после начавшегося ливня земля в лесу превратилась в едва проходимое месиво, и полотно дороги казалось спасительным шоссе. Выбрав обратное могильнику направление, друзья двинулись на юго-запад.

Неожиданно Рекс вздрогнул, почувствовав тревожную пульсацию амулета, и зашарил глазами из стороны в сторону. По мокрой одежде проскочили искры разрядов, голова стала тяжелой в дополнение к ноющей шее, тисками сдавило виски, сбился шаг. Знакомое чувство, нехорошее во всех отношениях. Приближение скорого Выброса.

Поделившись с Плаксой подозрениями, он, насколько было возможно, ускорил шаг. Округа уже озарялась красными сполохами сквозь пелену набежавшей дымки и сплошную стену дождя. Поднялся встречный ветер такой силы, что пришлось упираться ногами в трухлявые шпалы, буквально вырывая у воздушного напора небольшие отрезки пути, едва не «толкая Землю от себя». Послышался едва заметно вибрирующий звон, больше похожий на писк, на грани слышимости. Зашкаливающий до предела, постоянной монотонностью доводящий едва ли не до безумия. Аховое положение, когда голову посещают сцены прощания с родными и близкими. Плакса матерно выругался, костеря на все лады заказчика, свою угробленную жизнь, отправившего их на убой Харитона и саму Зону. Впрочем, если бы не зазвучавший в голове Рекса голос, требующий вернуть то, что ему не принадлежит, он бы немногим отличался от напарника – крыл бы самыми отборными ругательствами даже каждую отдельную дождевую каплю.

Под Выбросом на открытом пространстве еще никто не выживал. По крайней мере, Рекс и Плакса о таких случаях никогда не слышали. В Зоне долголетие разительно отличается от внешнего мира. Люди, протянувшие здесь больше года и оставшиеся в живых, поистине считались старожилами. Почти никто не обращал внимания на возраст. Приобретенный опыт всегда являлся основой для всеобщего уважения. Чего-чего, а опыта друзьям не занимать, поэтому они, хорошо осведомленные и готовые к любой неприятности, решили было, что с ними все кончено.