— Такая крохотная жертва за такие разрушительные знания, — Демиург прижал мой палец к металлическому кругу, и что-то внутри книги звякнуло.

На этот раз осторожно, чтобы не повредить бесценные страницы, я откинула обложку и заглянула внутрь. Вздохнула разочарованно. Язык Древних Волхвов. Само собой. Но радовало то, что слова были выведены простыми чернилами, и лишь изредка в уголках виднелись кровавые отпечатки пальцев. Извивы устаревших символов были мне непонятны, но я легко узнала подробные рисунки человеческого организма: вспоротые грудные клетки, нарисованные органы и цветные рисунки тел, пронизанных сотнями вен и сосудов. Надписи на языке Древних Волхвов закручивались в причудливые извивы, но кое-где мой глаз выхватил знакомое «Eman miсhi'tum del Tolmund», и я догадалась, что это — заклинания.

Демиург безошибочно открыл страницу и ткнул пальцем в жуткого вида голову, и я сразу поняла, что это.

— Mor'tum instata, — как-то слишком коротко прочитал он длинное название и сразу же перевёл: — С языка тахиши — «Мгновенная смерть». Милость Толмунда. Вызывает кровоизлияние в мозг, разрывает головные сосуды. Жертва плачет кровавыми слезами. Одно из моих самых нелюбимых заклинаний, хоть и имеет довольно эффектный вид. Никогда ненавидел насилие.

— Отвратительный вид, — буркнула я, вспомнив Нину.

Глаза сами собой жадно вцепились в длинную формулировку. Я даже начала проговаривать заклинание про себя, будто намеревалась когда-либо использовать милость Толмунда. Дорвавшись до тайных знаний, мне хотелось впитать, вобрать в себя как можно больше, пока у меня ещё было время и возможность.

— Кровь — такая же стихия, как земля, вода, воздух или огонь, — объяснил Демиург. — Ты можешь научиться видеть ее ток, ощущать биение сердца и влиять на него так же, как влияешь на природные процессы. Ты можешь изменить направление крови магией, разогнать сильнее, замедлить, загустить или даже остановить. С её помощью можно даже разрывать мышцы и ломать кости.

— Вам часто приходится приносить жертвы Толмунду? — я перелистнула страницу и забегала глазами по строчкам, огибающим изображение человеческого мозга.

— Сейчас редко, — Демиург, наконец, отошёл к высокому секретеру, скрипнул дверцей, и я расслабилась. — Только чтобы поддерживать своё существование. Я уже наигрался во власть над человеческим телом. Поначалу она дурманит, приносит обманчивое ощущение всесилия.

— Разве вы не всесильны? — я пригнулась, чтобы лучше рассмотреть крохотный шрифт.

Пожелтевшие страницы пахли пылью и старой бумагой. Палец, которым я водила по строчкам, дрожал, и я встряхнула ладонью. Чистой ладонью со светлой кожей, без единой черной вены.