— Благодарю вас за право выбора, Великий консул, — тело наливалось тяжестью, оплавлялось воском на мягкой постели.

Цветок жизни Надалии Аддисад был уже срезан, но ещё не вплетён в венок вечности. Быть может, мне ещё удастся его укоренить.

— Однажды один человек сказал мне, что не иметь выбора — большая роскошь, — Камлен Видящий заботливо поправил подушки у меня за спиной и закряхтел от тяжести моего тела.

— Да что же вы… — Нэнке подбежала и стала взбивать подо мной атлас. — Я и сама, позвали бы…

— Кто он? И что с ним теперь стало? — спросила я. — Куда привела его череда выборов?

— Я и сам хотел бы знать, что теперь с ним стало, — задумчиво отозвался старик. — Но я понятия не имею, где он сейчас.

Нэнке отодвинула тяжёлые шторы, впуская в спальню шум города, зной и солнечные лучи. Потом подала мне в прозрачном бокале янтарный лауданум, щедро сдобренный мёдом. Вкус, звук, запах, цвет и свет моей собственной жизни были прекрасны, когда их не заглушало божественное провидение. Канарейка в гостиной запела особенно громко, радуясь проникающему в дом теплу.

— А кто наш бог, Великий консул? — настойка опьянила меня, окрасила губы опиумным спокойствием.

— Хороший вопрос, Ванда, — белки глаз Камлена Видящего дёрнулись в сторону света. — Мой бог — Квертинд. Надеюсь, когда-нибудь он станет и твоим.

Плоть до краев налилась эфирным хмелем, как тиаль в святилище наполняется магией, возвращая мне крохи силы.

Из хрустальной леечки капали дни, что отчитывал мне календарь голосом сиделицы. Тронешь пальчиком хрупкий сосуд — зазвенит, рассыплется так, что осколков потом не склеить. Балансировать на самом краю, на границе реального, прошлого и будущего — вот и вся моя служба. Я зависла между пространством и временем в королевстве, пульсирующем магией, обгладываемом чудищами, раздираемом внешними и внутренними войнами. Таким же застывшим, как и я, в ожидании грядущего. Но нам пора было взять курс. Встать на хоженую Иверийскими правителями дорогу, где ещё не было чужих следов. И пройтись по неисповедимому пути Квертинда.

Глава 23. Муха в киселе

Глава 23. Муха в киселе

Всю весну Кроуниц заливали дожди. Море поднялось на добрых два метра, почти затопив пристань. Слякоть была повсюду. Привычного мне в Фарелби пробуждения природы в академии не ощущалось.

Галиофские утёсы укрылись плотной ниспадающей пеленой тумана, ползущей из глубоких ущелий. Лишь изредка показывались горные пики, проступающие размытыми очертаниями сквозь молочную мзгу. На куцых полянках, сокрытых за елями, можно было найти зеленеющие заросли волзун-травы и фиолетовые бутоны первоцветов, выросших без моей помощи. Но их было мало: каменные скосы и отвесные обрывы, на которых стояла академия, не способствовали цветению.