* * *

— Девейна, — магистр Калькут указала на одну из восьми высоких башен, что окружали Церемониальный зал. — Богиня благополучия. Будет ждать вас здесь для благословения вставших на путь истинного служения.

Длинное и тонкое святилище пронзало небеса. Его крохотный салатовый купол сейчас даже можно было различить на фоне ясного неба, подёрнутого редкими облачками.

Толпа первокурсников тоже преобразилась: сняв шерстяные накидки, студенты стали здорово отличаться друг от друга. Всё-таки кроуницкая форма предоставляла большой выбор одежды, оставляя неизменным только жилет. Я же осталась верна своему вкусу — под ярким жилетом на мне была привычная ореховая сорочка и замшевые брюки в цвет. Это почти не отличалось по цвету от моего зимнего наряда, но на общем пёстром фоне я даже находила себя несколько… элегантной. Кинжал у бедра теперь стал заметен любопытным взглядам, но никто не пытался делать мне замечаний по этому поводу. Среди десятка дурацких правил академии не было такого, которое запрещало бы носить при себе оружие.

— Шесть из восьми башен будут открыты для вас послезавтра, — магистр сложила руки за спиной и подняла подбородок. — Заполнить тиаль повторно невозможно, поэтому ваше решение должно быть правильным. Вилли, раздай клятвы.

Юркая рудвик торжественно выставила перед собой стопку листов, обходя взволнованных студентов. Обычно на занятиях по религии все скучали, выслушивая разные версии легенд о богах и их происхождении, но только не сегодня. В преддверии церемонии заполнения тиаля в компании первокурсников ощущался трепет. Возможно, позднее весеннее тепло тоже внесло свою лепту в общее настроение. Даже магистр Калькут сегодня почти не повышала голос и выглядела довольной.

Девушки, уже получившие свою копию клятвы, то и дело выбегали на ближайшие солнечные пятна, купаясь в льющемся с неба свете. Я тоже получила листок, но не заглянула в него: клятву богу при выборе склонности я уже знала наизусть, успев выучить её за длинную зиму и вязкую весну.

— Толмунд, — магистр Калькут двинулась к следующему святилищу, — будет закрыт.

— А там есть статуя Толмунда? — поинтересовалась студентка Лавбук, поспевая за магистром. — И ритуальные чаши? Это настоящее святилище кровавого бога, или там пусто?

Над узкой аркой входа прямо в камне было выбито сердце. Не тот простой символ, который романтические студентки рисовали на пергаментах, скучая на занятиях магистра Айро, а вполне себе анатомическое человеческое сердце. На удивление, сам рисунок хорошо сохранился, а вот надпись на языке Древних волхвов истерлась.