– Немного дальше к западу растут деревья, а рядом с ними течет ручей, если я правильно помню, – сказал Сандре. – Хорошее место для лагеря.

Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, Эрлейн ди Сенцио вскочил на повозку и уселся рядом с Катрианой. Дэвин, открывший от изумления рот, быстро закрыл его, заметив тайный, но настойчивый жест Сандре.

Катриана направила повозку в сторону от дороги на запад, к рощице, на которую указал герцог. Дэвин слышал, как она смеется в ответ на то, что говорит ей трубадур.

Однако он смотрел на Сандре. И Баэрд с Алессаном тоже.

Герцог бросил взгляд на Эрлейна, сидящего спиной к ним, потом быстро поднял левую руку с загнутыми третьим и четвертым пальцами. Он пристально посмотрел на Алессана, потом снова на человека, сидящего рядом с Катрианой.

Дэвин не понимал. «Клятва?» – в замешательстве подумал он.

Сандре опустил руку, но продолжал смотреть в глаза принцу. Его взгляд был странным, вызывающим. Алессан вдруг побледнел.

И в этот момент Дэвин понял.

– О Адаон, – прошептал Баэрд, когда Дэвин вскочил на повозку и сел рядом с ним. – Я в это не верю!

Дэвин тоже не верил.

Сандре только что очень ясно сообщил им, что Эрлейн ди Сенцио – чародей. Один из тех, кто отсек себе два пальца ради связи с магией Ладони.

А Алессан бар Валентин был тиганским принцем крови. Это означало, если древняя легенда об Адаоне и Микаэле говорила правду, что он мог заставить чародея служить себе. Сандре не поверил в это тогда, осенью, в охотничьем домике, вспомнил Дэвин.

Но сейчас герцог дал Алессану этот, пусть и слабый, шанс. Это объясняло вызов в его взгляде.

Шанс или хотя бы зачаток шанса. Дэвин соображал так быстро, как еще никогда в жизни. Он повернулся к Баэрду:

– Поддержи меня, когда приедем на место, – тихо произнес он. – У меня появилась идея. – Лишь позже у него было время удивиться тому, какие перемены произошли за эти шесть месяцев. Всего шесть месяцев, от одного Поста до другого. Чтобы он мог так говорить с Баэрдом и чтобы его слушали…

Там действительно тек ручей, как знал или догадался Сандре. Неподалеку от его берегов они остановили повозки. Началась обычная вечерняя суета. Катриана распрягала лошадей. Дэвин собирал дрова для костра. Алессан и герцог расстилали одеяла, доставали посуду и взятые с собой припасы.

Баэрд взял лук и исчез в лесу. Он вернулся через двадцать минут, не больше, с тремя кроликами и упитанной бескрылой птицей.

– Потрясающе, – отозвался Эрлейн, стоявший рядом с Катрианой и лошадьми. Глаза его были широко раскрыты. – Просто потрясающе.

– Это пойдет в уплату за вашу игру, позднее, – сказал Баэрд с одной из своих редких улыбок. Одной из улыбок, которые обычно приберегал для торговли на городских ярмарках.