За два года сад изменился. И очень сильно. Дорожки стали у́же, усыпанные листьями с нестриженых кустов летом и осенью. Казалось, они произвольно вьются сквозь густые рощи деревьев, с большим трудом привезенных со склонов гор и из лесов на севере острова. Некоторые из фигурных скамеек сохранились, и пышные, ароматные клумбы тоже, но живые изгороди в виде птиц и кусты в виде животных исчезли в первую очередь. Прежде аккуратным, симметрично подстриженным кустам серрано и другим кустарникам позволили разрастаться, и они стали высокими и мрачными, как деревья. Лабиринт исчез – теперь весь сад превратился в лабиринт.

Подземный источник заключили в трубы и изменили его течение, так что теперь отовсюду слышался шум бегущей воды. Здесь можно было наткнуться на покрытые листьями пруды, над которыми нависали ветви деревьев, давая тень в летнюю жару. Теперь Королевский сад стал странным местом, не заросший и, уж конечно, не заброшенный, но намеренно организованный так, чтобы внушать чувство неподвижности и изоляции и даже – иногда – опасности.

Например, в такое время, как сейчас, когда еще дует холодный предрассветный ветер, а едва поднявшееся солнце только начинает согревать воздух. Лишь самые ранние почки на ветвях деревьев и лишь первые весенние цветы – анемоны и дикие розы кайана – разнообразили цветовыми вспышками тусклое утро. Зимние деревья темнели на фоне серого неба.

Дианора задрожала и закрыла за собой стеклянные двери. Глубоко вдохнула холодный воздух и взглянула вверх, на облака высоко над горой, скрывающие пик Сангариоса. К востоку они начинали рассеиваться: позднее день будет ясным. Но не сейчас. Она стояла на краю дикого сада в конце зимы и пыталась вызвать в своей душе твердость и спокойствие.

Она знала, что в северной стене есть калитка, но не помнила точно где. Брандин показал ей эту калитку однажды летней ночью, много лет назад, когда они долго бесцельно бродили среди светлячков под стрекот кузнечиков и плеск невидимой воды в темноте рядом с освещенными факелами тропинками. Он привел ее к полускрытой вьющимися лозами и кустами роз калитке, на которую однажды случайно наткнулся. Он показал ее Дианоре в темноте, при свете факелов за спиной и голубой луны Иларион над головой.

Он держал ее за руку в ту ночь, пока они гуляли, вспомнила Дианора, и беседовал с ней о травах и о свойствах цветов. Рассказал ей игратскую сказку о лесной принцессе, родившейся в далекой, чужой стране, на заколдованной постели из снежно-белых цветов, которые распускаются только в темноте.