«Как это умно со стороны мертвецов использовать новенькие стрелы», – сардонически отмечал Сифервал в своем докладе, который отправил на север с двумя капитанами. Его люди поспешно удалились, побледнев от страха при виде выражения лица Альберико. В конечном счете именно Третья рота допустила гибель двадцати пяти своих солдат, а потом послала еще сотню неумех, которые лишь стали предметом насмешек в горных районах.

Все это привело Альберико в бешенство. Ему пришлось бороться с желанием сжечь дотла ближайшее горное селение, но он понимал, что такой поступок будет еще более разрушительным. Он уничтожит все преимущества, завоеванные его сдержанностью и целенаправленными действиями в деле заговора Сандрени. В ту ночь у него опять начало опускаться веко, как в начале прошлой осени.

Вскоре после этого пришли вести из Квилеи.

Он питал такие большие надежды после поразительного падения матриархата на юге. Открывался такой огромный, созревший новый рынок, настоящее золотое дно для Империи. И что самое важное, этот рынок оказался бы под эгидой Барбадиора благодаря неусыпным заботам хранителя западных границ Империи, Альберико из Восточной Ладони.

Так много было надежд и обещаний, и так мало предвидел он сложностей. Даже если Мариус, этот искалеченный убийца жриц, на своем шатком троне предпочел бы одновременно торговать и с Игратом на западе, и с востоком, это не имело значения. Квилея достаточно велика, чтобы обе стороны оказались в выигрыше. На какое-то время. Очень скоро появилась бы возможность заставить этого неотесанного мужика понять многочисленные преимущества торговли исключительно с Барбадиором.

С момента создания Империи Барбадиор изобретено множество освященных временем способов, тонких и не очень, заставлять людей видеть вещи в определенном свете. У Альберико имелось несколько собственных идей насчет новых путей склонения мелких монархов к полезной для него точке зрения. И он твердо намеревался их опробовать, когда вернется домой.

Вернется императором. Потому что это в конечном счете и было главное, главнее всего. Вот только события этой весны складывались совсем не в его пользу.

Мариус Квилейский, спасибо ему, очень быстро прислал ответ на последнее милостивое предложение открыть торговлю. Посланник передал его прямо в руки Сифервала в форте Ортиц.

К сожалению, чувство благодарности быстро развеялось, когда письмо дошло до Астибара. На этот раз его доставил сам Сифервал, понимая его важность. Смысл составленного в неожиданно изощренных выражениях послания, как бы вежливо и уклончиво оно ни было написано, оказался ясен и прям: король Квилеи с сожалением пришел к выводу, что Брандин Игратский представляет собой более сильную и твердую власть на Ладони, и поэтому, только начиная свой путь правителя, он не может, как бы ему того ни хотелось, торговать с Альберико, незначительным вельможей Империи, рискуя навлечь на себя гнев короля Играта.