Четвёртой в гостиничный зал тенью проскользнула Лифа. Как и Тсу, она была одета в плащ, только иссиня чёрного цвета. Откинув капюшон и расправив золото волос, она присоединилась к нашей притихшей компании, отказавшись от выпивки. Возможно, из всех присутствовавших девушка была самой странной. Жёсткая, холодная, принципиальная. Но даже её не обошла грусть и депрессия, связанная с Садом Бабочек. Будучи тихоней по воле судьбы, она долгое время претворялась инфантильной девчонкой, не скрывавшей своих чувств к Герою. Время раскрыло завесу тайны, и настоящую Лифу мы могли наблюдать теперь каждый час.

— Больше свободных стоек нет, — кашлянула Розалия, явно обращаясь ко мне. — Выкладывай, Джон.

— Для начала я хотел бы спросить кое-что, — кхэкнул я. — Вы решили все вопросы? Никто ни на кого не обижается?

— Я в порядке, — кивнула Лифа, остальные же повторили её слова в той или иной форме.

— Хорошо, — проговорил я, попросив хозяина повторить. — Думаю, было несложно догадаться, зачем я попросил вас всех здесь собраться.

— Всё ещё хочешь отговорить от участия в финальном сражении, — не спросила, но утвердила Тсу. — Мой ответ — нет.

— И мой, — сказала Лифа, неловко улыбнувшись.

— Мой тоже, — вздохнул Крис. Ему это решение явно далось нелегко.

— Присоединяюсь, — вступила Розалия, глядя мне в глаза.

— А знаете что, — ухмыльнулся я, оглядывая выстроившихся в линию товарищей. — А вперёд. Вот вам моё слово. Готовьтесь, пишите завещания, прощайтесь с родителями, с детьми, с близкими.

— Так просто? — недоверчиво поинтересовалась Лифа. Ребята посмотрели на меня в ожидании ответа.

— Конечно, — хохотнул я. — Ваши принципы это ваши принципы. Кто я такой, чтобы идти поперёк них? Даю вам слово, что не стану мешать или уговаривать.

— Что ж, за это надо выпить, — поддержала мой смех Розалия. — За честь и отвагу!

Мы чокнулись, опустили в себя напитки. Кто-то закашлялся, кто-то ухнул, кто-то смолчал, ожидая продолжения. Кажется, все поняли, что я сказал не всё.

— За будущее нашего мира, — произнёс Крис, и мы вновь выпили.

— За легенды, что будут воспевать нас, как героев, — пошутила Тсу. Кружки и стаканы вновь поднялись, ударились друг о друга, и опустились.

— За всё, что нас связывает, — медленно, с расстановкой проговорила Лифа, приподнимая уголки губ в подобии улыбки.

На последнем тосте мы выпили сразу дважды. Разговор наконец-то продолжился, и в наш общий спор о сражении между воинами Асцаин и гипотетическими драконами вспыхнул пуще прежнего. Масла в огонь подлила Лифа, сказав, что и один ящер легко разнёс бы солдат с виброщитом на куски, что вызвало бурную реакцию у меня и Розалии. Крис сменил Немезиду на Армагеддона и Ману, отчего у Тсу случилась истерика. Гомерический хохот изрядно напившейся бывшей жрицы церкви пару минут сотрясал зал гостиницы.