А в следующее мгновение он сминал ей губы в жестком, требовательном поцелуе. Нереальном поцелуе.

Ликерия оказалась в стальных объятиях: она не могла шевелиться, не могла свободно дышать. Ее пожирали, ею не могли насытиться – так представлялось Ликерии; бредовые мысли, что внушались ей шокирующими действиями мужчины.

А Ликерия ему позволяла: позволяла насиловать губы, ошеломленная подобным натиском. Когда же посетила мысль, что надо бы сопротивляться, бежать скорее прочь, он выпустил ее из объятий и отступил на приличное расстояние. Он установил ощутимую дистанцию.

Они оба тяжело дышали. И смотрели. Друг на друга. Ликерия с неверием в случившееся, мужчина с горящим пронзительным взглядом.

Затем он опустил голову и провел руками по лицу.

– Не следует и начинать… – проговорил невнятно, обращаясь, скорее, к себе.

Он поднял взгляд – карие, теперь «нормальные» глаза взирали на нее с уже знакомого лица, не позволявшего понять ход мыслей его обладателя.

Что же это происходит? Что творится с ее жизнью? Что?!

Ликерия разозлилась. Ей захотелось причинить ему боль, неважно какую, главное, чтобы он страдал, страдал, страдал. Это было так на нее непохоже…

Ликерия приготовилась к худшему: больше того, что случилось, ее ничто не способно поразить. Возможно, он хочет над ней надругаться…

Но мужчина удивил.

– Я вернусь, – сказал предупредительно и, просверлив ее глазами, скрылся за дверью. Бросил короткую фразу, убежденно и не к случаю повелительно, словно за фразой этой скрывалось много больше обычного «Я вернусь». Будто это должно было что-то для нее значить, будто она должна понимать, что это значит, и, судя по твердости обращенного взгляда, принять к немедленному исполнению.

Сбитая с толку, она глубоко вздохнула – нужно успокоиться. Что только что произошло? Что это было? Я вернусь? Он сказал: «Я вернусь»? Ликерия определенно ничего не понимала. Не могла понимать, не хотела. Ликерия хотела одного – покоя.

В намерениях достичь блаженного состояния, Ликерия собралась покинуть гостиную, когда, обернувшись, застыла – взгляд приковала она.

На оклеенной обоями стене, сбоку от Ликерии висела картина с изображение большого зеленого яблока. Дешевое полотно покупалось на местном рынке, чтобы скрыть обширные площади желтого в мелкий цветочек недоразумения. Но, невзирая на стоимость и качество произведения, оно ей нравилось: крупное, на вид сочное яблоко в глазах Ликерии представало символом яркой, красочной жизни.

Ступая неуверенным шагом, Ликерия подошла к дивану, над которым висело «яблочное» полотно.