Брина закрыла глаза.

– К нему? – спросила хрипло. – К кому «к нему», Лисандр? Никого нет. Его уже нет. Ты все уничтожил, растоптал. Разрушил то, что было. – Перед глазами предстала последняя встреча с Роланом. – Он презирает меня, я ему противна. «Лживая стерва», – она улыбнулась. – И все благодаря тебе.

Брина вспомнила, как не смогла зайти в «Красную метку». Все в тот же вечер последней с Роланом встречи. Невероятно, но бар не впускал ее: Брина не могла преодолеть порог. Насколько же сильно обидела Ролана, раз он сотворил подобное…

Лисандр зашевелился, а затем к непомерному удивлению Брины ее лица коснулись пальцы: теплые, мужские.

– Я сделал это ради тебя.

Брина устало вздохнула, позволяя ласкать ему, что громко сказано – большим пальцем водить по кусочку своей щеки.

– Ты думаешь только о себе, Лисандр. Не нужно столь громких фраз.

– Ты так и не прозрела, Брина. Не освоила законов жизни. Не бывает черного или белого, хороших или плохих, верных поступков или неверных. Совершая каждый из них, преследуешь не одну – преследуешь несколько целей. Потому как всегда – слышишь меня: в подкорках твоего сознания всегда будет ютиться другая, побочная мысль, воплощение которой могло бы также оказаться для тебя полезным. Почему заботясь о твоих интересах, я не мог позаботиться и о своих?

Брина издала невнятный звук. К чему он был, что значил? Она не поняла.

Но, видимо, понял Лисандр.

– Хорошо, – согласился он. – Почему преследуя свои интересы, я не мог подумать и о твоих? Никакой принципиальной разницы.

– То-то же, – заметила Брина, – для тебя «никакой», ты ее не видишь. Это и печально.

– Не передергивай, Брина…

– Почему ты вернул меня? – спросила Брина. – Для чего? Зачем я тебе?

Было, прекратившие поглаживания пальцы оживились. Неспешно и мягко, еще пару раз Лисандр провел по ее лицу, после чего опустил руку: ей на плечо, затем на койку, а после и вовсе от нее отвернулся.

Лисандр молчал. Он не собирался отвечать. Конечно, разве раскроет преступник свои незаконные, нечистоплотные планы. Планы, в которых Брина выступала в роли пешки.

– Я…люблю тебя, Алисандра, – сказал вдруг Лисандр, после чего на секунду замолчал. – Ты единственная, кто у меня остался. – Она почувствовала, как он опустил голову. – Там…– он прочистил горло, – там,…где я был все эти годы….только там я осознал, что обо мне некому горевать. Нет родни, никого больше не осталось. Только ты. Ты одна, моя сестра, которая сбежала и, наверное, даже понятия не имеет, что со мной стало. Не подозревает, что, возможно, уже завтра меня не будет в живых. Меня не будет, а она…ты об этом даже не узнаешь. Нет же, хуже – ты продолжишь меня проклинать, а … меня уже нет. А когда узнаешь, то, возможно,…– Лисандр тихо засмеялся, – возможно, даже обрадуешься.