Он смотрел на меня и ждал, и я вдруг понял, что он хочет от меня ответа. Логичного ответа. Расчета точной дозы мук.

– Мне… Мне придется об этом подумать.

– Хорошо. Да. Я знал, что ты можешь. Ты всегда справляешься. – Он сжал мои руки. Его хватка была холодной и влажной, от нее меня затошнило еще сильнее. – Выслушай мои мысли и скажи, не ошибаюсь ли я. Что мне нужно узнать, Алеф, так это могу ли я спасти их от ада.

Неужели он говорил мне, что беспокоится за них? Я не мог в это поверить.

– Не знаю, – сказал я. – Я правда не понимаю.

Он снова сжимал живот.

– Если я спасу их от ада, я совершу хороший поступок, да? Но хватит ли этого?

– Хватит для чего?

Вздох.

– Все просто, Алеф. – Как будто бы я был ребенком. В одно мгновение он меня умоляет, в следующее – почти кричит: – Сколько нужно хороших поступков, чтобы отменить все, что я сделал?

Наконец-то я понял. Конечно, ему не было до них никакого дела. Единственным, до кого Пеллонхорку было дело, – единственным, до кого ему вообще когда-нибудь было дело, – был он сам.

– Ада нет, – сказал я. – Тебя не наказывают. Ты должен это понять.

– Что ты говоришь? – Он повысил голос.

– Существование ада нелогично, Пеллонхорк. Мы умираем.

– И все на Геенне неправы?

Внезапно я понял, что он кричит на меня.

– Нет, – поспешно ответил я. – Конечно же нет.

И снова – как будто щелкнули выключателем – он успокоился.

– Именно. Давай-ка я покажу тебе кое-что интересное.