Рейзер встряхнулась. «Убирайся отсюда немедленно». Она подхватила свою сумку и комм, подняла с пола пистолет Десиса, начала обыскивать его карманы – и остановилась. Он не стал бы ничего с собой носить. Она обыскала шкафы на кухне и в спальне и положила в карман деактивированную пакспластинку. Морщась от боли, выдавила на щеку полный тюбик «Исцеления!», потом нашла рулончик пластыря, оторвала кусок и с его помощью оттянула бровь вниз, а уголок рта – вверх. Набросила куртку Дельты поверх своей, побросала в сумку первое, что попалось под руку, просто чтобы тяжесть изменила ее походку, и, уходя, бросила в комнату:

– Я буду придерживаться своей истории, говнюк.

Таллен

Таллен чувствовал себя гораздо лучше. Он вспоминал все больше и больше. В клетке он прокручивал в голове свои карты. Таллен обнаружил, что явственно ощущает сенсорные цепи, натянутые в море и передающие на платформу данные о волнах, и программы балластировки, следящие за тем, чтобы комплекс не опрокинулся.

У него перестала чесаться спина, и он был сосредоточен как никогда. Его обдавало водой.

Таллен чувствовал движение сарков в море. Некоторые из них как будто звали его, царапая череп изнутри.

Он подумал о первом контакте на «ЗвездныхСердцах». Слова в его голове были связаны с ним, хотя о женщине Таллен ничего не помнил. Ему отчетливо представилось место, которое она описывала. «Снег и дождь. Горы…» Что там было дальше?

И второй контакт. Он вызвал у Таллена яркое воспоминание о писательнице в Красном баре и о том, что она сказала. «Наполнен яростью и шумом». Неожиданно он вспомнил, как вернулся тогда домой и нашел эту цитату в Песни – целый монолог, о котором ему хотелось с ней поговорить. «О, эти завтра, завтра, завтра».

И как потом он вышел прогуляться и очутился здесь.

Рейзер

Выйдя из дома Дельты, Рейзер быстро направилась к красному бару. По пути она дважды останавливалась под мертвыми камерами, каждый раз меняя внешность – выбросила сумку и вторую куртку, переклеила пластырь на лице. Когда Десиса обнаружат, эти уловки купят ей хорошо если пару минут, но и они могут иметь значение. Прямо сейчас она могла себе позволить потратить на это время.

«Красно/бар» никогда не закрывался, но в полпятого утра там было потише. Рейзер подошла к стойке, купила землевиски и спросила:

– В курсе, что снаружи паксеры?

– А должен быть?

Она проглотила половину стакана. Бар был полон мониторщиками и выпивохами, негромко играла музыка.

– Может, и должен, – ответила она. – Не ради себя, а ради той парочки клиентов, которые могут тебя отблагодарить за это знание.