— Элоиза видела тело на тропинке, — продолжил донесение Макс. — Возможно, они отправили человека уведомить вас, но он умер на полпути.

— Тогда и к лучшему, что не добрался, — сказал Тьерри, сжав лежащие на столе руки в кулаки.

— Прощу милости моего господина, — сказал Клаус, — но отец моей жены говорит, что с момента первой смерти до его бегства минуло не более трех дней.

Манфред нахмурился:

— Я не забыл, майер, о том, что ты ослушался моего запрета.

— Моя жена просила приютить его… — Мельник выпрямился. — Прогнали бы вы прочь своего родного отца?

Сеньор подался к столу и размеренно произнес:

— В… мгновение… ока.

— Но… Он уже пробрался в деревню, прежде чем хоть кто-то узнал о его приходе.

— Кроме того, — отозвался сельский староста, радуясь тому, что дело коснулось законов и обычаев, — жители каждой из деревень имеют право посещать другую.

Манфред изумленно воззрился на юриста.

— Есть время прав и законов, — произнес он, — и есть время чрезвычайной осторожности. Я приказал: никому не позволено входить в деревню.

Рихард возмутился, Клаус пришел в полнейшее замешательство:

— Но… но это был всего лишь Одо!

Манфред провел рукой по лицу.

— Никому, майер. Возможно, он принес с собой чуму.