— Позови пастора Дитриха, — кричала она. — Дитрих!
— Я здесь, — сказал пастор, и Клаус подпрыгнул от этого почти шепотом сказанного слова, хотя прежде не реагировал на удары кулаками и крики. Не оборачиваясь, он сказал: — Она жаловалась на головную боль, когда проснулась, но я не придал этому значения и пошел запустить колесо. А затем…
— Дитрих! — закричала Хильда. Тот встал на колени подле постели:
— Вот он я.
— Нет! Нет! Приведи ко мне пастора!
Дитрих мягко прикоснулся к ее плечу, но женщина резко отпрянула.
— Она обезумела, — сказал Клаус неестественно спокойным голосом.
— Волдыри появились?
Майер покачал головой:
— Я не знаю.
— Позволено ли мне будет поднять ее рубашку, чтобы посмотреть?
Мельник какое-то мгновение смотрел на Дитриха, потом начал смеяться, раскатисто, громко хохотать, после чего неожиданно успокоился.
— Святой отец, — сказал он мрачно, — вы — единственный мужчина в этой деревне, кто испросил моего позволения, прежде чем заглянуть под ее рубашку. — Мельник отодвинулся.
Священник задрал ночную сорочку и с облегчением убедился в отсутствии волдырей у нее в паху, хотя красноватые точки близ сокровенного места показывали, где они появятся. Когда он попытался осмотреть грудь и подмышки, рубашка зацепилась, и женщина принялась извиваться.
— Макс! — позвала она. — Пошли за Максом! Он защитит меня!
— Будете ли вы ее отпевать? — спросил Клаус.
— Пока нет. Клаус… — он замялся, но не сказал ни слова о Ванде. Мельник не оставит жену в таком состоянии. Когда Дитрих поднялся на ноги, Хильда схватила его за рясу, попросив: — Сходи за Дитрихом.
Снаружи он остановился перевести дух. Бог мудр. Дитрих бежал от чумы из одного дома и тут же нашел ее в другом.