— Ты слишком держишься формальностей. Госпиталь.
— Если мы не сможем спасти жизни, — сказал Дитрих, — то, по крайней мере, облегчим смертные страдания.
— Это, наверное, большое утешение. Макс! — Манфред присыпал пергамент и сложил лист вчетверо. На куске воска, налитого со свечи, оттиснул свою печать, после чего принялся внимательно осматривать кольцо, чуть поворачивая его на пальце. Затем взглянул на маленькую Ирмгарду, стоящую рядом с няней и сопящую сквозь слезы, и коротко ей улыбнулся. Вручил Максу два письма. — Отвези их к дороге на Оберрайд и вручи первому заслуживающему доверия путешественнику. Одно для маркграфа Бадена, другое — для габсбургского герцога. Фрайбург и Вена уже заняты своими проблемами, но они должны знать, что стряслось здесь. Гюнтер, взнуздай коня для него.
У Макса был несчастный вид, но он склонил голову и, вытащив перчатки из-за пояса, направился к дверям. Гюнтер последовал за ним с еще менее, если это было возможно, счастливым видом.
Манфред покачал головой:
— Боюсь, смерть уже поселилась в этом доме. Эверард свалился сразу же, когда вышел из зала. Как он?
— Лучше. Можно я перевезу его в госпиталь?
— Поступай так, как считаешь нужным. Не спрашивай на будущее моего позволения. Я забираю всех в замок. Я запретил кому-либо входить в деревню, и никто меня не послушал. Теперь Одо принес сюда чуму. За
Дитрих сглотнул слюну:
— Господин, все люди — братья.
Манфред состроил скорбную мину:
— Тогда у тебя впереди много работы.
* * *
Дитрих позвал Ульфа и Элоизу отнести Эверарда в госпиталь, устроенный наскоро в кузнице. Оба крэнка до сих пор не приняли Христа. Они остались, как предположил Дитрих, из-за ужаса перед смертью в «пропасти между мирами», превосходящего страх умереть от истощения. Но когда он спросил об этом Ульфа, крэнк только рассмеялся и бросил:
— Я ничего не боюсь. Крэнк умрет. Человек умрет. Умереть надо как должно.
— С
Последовал небрежный взмах рукой: