– Не приживется, они вон, поубивали столько наших, а уже прощенные, – заспорили с ним.

– Хватит вам о Боге, сам себе не поможешь – никто не поможет. Я попробую найти пещеры, в которых можно людей спрятать, – сказал Бабеля решительно. – Увидите перед входом такой знак и камни в таком порядке, – он начертил на земле прутиком узор, – знайте, там есть ход, и у хода есть выход. Перед ним еще камни будут лежать. Людей осталось меньше половины. Мы каждый день теряем по двадцать, по тридцать человек. Если так пойдет, через пару недель спасать будет некого. Где вот твой Дьявол? – в сердцах, хмуро взглянув на Валимира, бросил он. – Он нам здесь нужен!

– А при чем тут Дьявол? – вскинулся Валимир. – Кажется, я начинаю его понимать! Вы не ему молились, вы на этих… Людям все равно кому молиться, лишь бы хорошо человеку было, а он не банкир, не Святой Отец, утешением и прощением не торгует, не продается и не покупается. С чего ему нам помогать? Насобирали дерьмо на свою голову, и хотим, чтобы он спустился на крыльях и вжик-вжик – головы обидчикам поснимал. Сам говоришь, парень помочь хотел, а тот, кого он спасти хотел, взял и прирезал! Так это же всегда так было. Если человек опасается, попробуй-ка, прирежь его! Он с этой Маней и Борзеевичем дерево нам оставил, знаки оставил, драконов завалили, втроем против целой армии убийц выступили. Мало? Им, думаете, сладко там, одним? Если девушке и старику под силу, нам-то не грех жаловаться? Он надо мной столько лет издевался, а я вот только сейчас понял, что именно он и открыл мне глаза – кто я, что я, какая сука мной закусила. И все время: смирись, смирись, да так ядовито – самому противно, что ничего не делаю… Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– Ну уж! – протянул кто-то. – Хочешь, чтобы мы сразу вот так и поумнели разом?

– А сколько раз нужно посмотреть, как вампиры убивают, чтобы поумнеть? – заступился за Валимира Виткас. – Они нас не только здесь убивают. Они нас везде убивают. Ты сам-то посчитай в уме, сколько их здесь и сколько там осталось! А ведь их меньше, чем нас. Слепые мы? Сколько еще надо убить, чтобы мы увидели? Одного над десятью тысячами поставили, а десять тысяч землю жрать заставили, и кланяйтесь, кланяйтесь, кланяйтесь! Ни школ, ни больниц, ни дорог, сироты и вдовы кругом, нищета кругом, а вы кланяйтесь, кланяйтесь, кланяйтесь! Вот, теперь твоя и моя очередь стать кому-то уроком. Думаешь, заметят?

– Это геноцид.

– Здесь заметили, там вряд ли…

Протрубил горн, призывая вторую партию людей на ужин. В палатках походной кухни все не помещались. Ужин был поздний, обычно ужинали часа на полтора раньше. Но и переход был длинным. Было холодно. Даже оборотни, охранявшие людей, искали пещеру или грот, чтобы укрыться от ветра и мороза. Начиналась настоящая зима. В последней группе народу было немного. Горячий чай достался всем, почти все оборотни и вампиры остались внизу у подножия вершины. И все, кто был приговорен на эту ночь, остались внизу. Кто-то попросил добавки, чтобы не слышать душераздирающие крики.