Пятая гора была почти вдвое выше четвертой, и ее вершину укутывали густые облака. Но подножие ее не падало так глубоко, как у четвертой, поэтому по расстоянию, которое предстояло преодолеть, она была ненамного больше предыдущей. Повсюду лежал твердый как камень снег и слепил глаза, даже солнцезащитные очки не всегда помогали.

Место для будущего лагеря Виткас присмотрел, когда они летели на ковре-самолете – широкой пологий спуск с оттаявшим снегом. Это могло означать только одно: троица здесь останавливалась, а, значит, было где укрыться от оборотней и вампиров.

Так оно и оказалось.

Подниматься пришлось недолго. Вход в грот был узким, но сам он вместительный. Неподалеку нашли еще несколько углублений. Оборотни остались внизу, а часть поднялась выше. Вечером их как обычно накормили и напоили. С утра все оборотни остались на месте, но часть выглядела настолько сонными, что можно было подумать: приняли с утра на грудь сонного зелья. Иван выпросил ведро – и впервые за неделю помылись. Ожидание было тревожным. Они не видели своих почти неделю. Оборотни не рассказывали, что происходит в лагере, но две ночи слышали крики о помощи, и никто не сомневался, что сотня другая людей таинственно исчезла, бесследно растерзанная невиданным зверем.

К вечеру на место прибыли первые отряды людей.

Известие о гибели еще ста пятидесяти человек и пропаже тридцати пяти повергло в шок. Гибли иногда целым отрядом, по неизвестной причине, уходили на разведку и не возвращались, или людей внезапно отправляли по какому-то другому маршруту. И все возмущались, что что спасательная операция была организована только единожды.

Виткас и Валимир при известии о спасательной операции переглянулись. Неужели кто-то смог вырваться? Внушало надежду то, что спасатели вернулись с пустыми руками. Но не факт, могли по дороге съесть.

– Сейчас! Не возвращались! От зверей никто не ушел бы! – лицо Ивана исказила боль. Все пятеро понимали, что их оставили не просто так: или решили сожрать, или догадались, что водят за нос со студентами, или, наконец, пришло время посчитаться за побег Дана и Антона, которых так и не смогли найти.

– Бля, это могила, если мои математические способности никому не передать! – сокрушался Сапер, в миру Себастьян Собирайкин, нервно меряя грот шагами. – Эти подонки нас сразу раскусят.

– Если свидимся со своими, не раскусят, – нервно молвил Иван, то пристраиваясь к Саперу и тоже меряя грот шагами, то становясь у входа и вглядываясь вдаль.

– Летят! Наши летят! – наконец, радостно заорал Бабуин.

Два бинокля, выданные на группу, пошли по рукам. Кто-то кинулся подбрасывать дров, грея воду, кто-то вывесил в проеме спальник с опознавательными знаками.