Ее вывернуло несколько раз прямо тут, в подвале. Выскочила на улицу, скорченная судорогами, выблевывая желтую едкую слизь, и до двери избы-бани ползла на карачках, содрогаясь от рвотных потуг и откашливая из легких застрявшие намертво ядовитые трупные испарения.

– Ладно, пойдем, добьем эту тварь, а то еще оживет! – отрешенно сказала она, когда пришла в себя. Еще раз вернулась в избу, закрыла накрепко подвал, нашла на кухне внушительных размеров секач, который заметила еще раньше, когда примеряла силу Бабы Яги с секачом на себя, сравнивая его с ножом под рубахой – вернулась в избу-баню. Рана от топора уже перестала кровоточить, свинья дрыхла мирным сном, громко всхрапывая.

– Побудь со мной, а то мне одной страшно. Пожалуйста! – подавлено, в полном опустошении, попросила она Дьявола.

Дьявол спорить не стал, уселся на поднятую и приставленную к стене скамейку, терпеливо дожидаясь, пока она перерубала свинье шею.

Пришлось здорово повозиться. Не выпей свинья свою отраву, ни за что бы она с нею не справилась. Манька поняла это, когда измерила диаметр шеи: трудоемкость была такая же, как перерубить ствол дерева в три обхвата. Да и глаза не так уж сильно были повреждены, чтобы не зажить, скорее, залиты кровью рассеченных век и сдавленные ударом. Все-таки Баба Яга не была свиньей в прямом смысле этого слова, напоминая бородавочника.

– Кол еще надо бы в сердце вогнать, – посоветовал Дьявол. – Вдруг она в роду вампирических родственников имела, оживет, не приведи господи!

Манька согласилась и на это – вбила кол.

До сердца он не доставал, едва протиснувшись сквозь ребро. Пришлось сначала разрубить грудину и чрево, обнажив край сердца, но так было надежнее. И не пожалела, вбила не один, а сразу три кола.

И сразу вышла на воздух, к колодцу, черпая ковшом воду и отпивая большими глотками, уже не сомневаясь, что вода в нем живая. Не стала бы Баба Яга ее просить повернуть колодец, будь он мертвый.

Потрясения и усталость были столь велики, что она не сразу пришла в себя. Но после живой воды силы стали возвращаться. Спать решили на улице, недалеко от колодца. В бане оставался неподъемный труп свиньи, в доме – битком набитый подвал с покойниками.

Для лежака набросали прямо на снег найденные в предбаннике веники, рядом, с той и с другой стороны, положили неугасимые поленья, которые весело потрескивали, отправляя сноп искр в небо. Из печи их вытащил Дьявол – он в огне не горел и в воде не тонул.

Манька сразу же уснула мертвым сном. Она даже подумать не успела хорошо это или плохо убить свинью, которая вовсе и не свинья, а злая старуха, и кто были те люди в подвале, и что она будет делать завтра.