— И как, интересно?

— Очень, — отозвалась она. — С нашим даром иллюзии можно не только показывать, но и передавать в чужие мозги напрямую. Можно заставить людей, которые тебя ненавидят, тебя любить. Можно внушить больному, что он здоров, а здоровому — что он неизлечимо болен. Можно затуманить любую голову словно опиумом. Правда, все это временно. Внушение как гипнотический морок…

Надо же, а я и не знал, что можно еще и такое.

— С ментальной магией, — добавила Нина, — можно даже стирать воспоминания.

— Умеешь?

Она качнула головой.

— Это очень сложно… А ты что ищешь?

— Пока осматриваюсь, — ответил я.

На несколько мгновений нас плотно укутала тишина. Как и утром, казалось, что мы надежно укрыты от целого мира — только сейчас не туманом, а высоченными рядами книг, упирающимися аж в потолок. И синева ее глаз опять была лишь для меня.

— Как собрание в Королевстве? — внезапно спросила Нина.

— Если коротко, — усмехнулся я, — меня оттуда выгнали.

— Почему? — удивилась она.

— Сам не до конца понял… А какие у тебя отношения с Марком?

Язык не повернулся назвать его ее дядей.

— Нормальные, — неопределенно ответила она.

— Нормальные как с сестрой или еще нормальнее?

— Ты забываешься, — ее тон неожиданно стал сухим и холодным.

— Извини, — быстро сказал я.

После секундной паузы Нина медленно кивнула.

— Марк в общем-то хороший человек, — чуть мягче заговорила она, рассеянно блуждая взглядом по корешкам на ближайший полке, — очень предан семье и ее интересам. Но так уж вышло, что я ему не слишком нравлюсь, и он сердится за это на меня, как будто я виновата…