Табличка “Библиотека” на огромной дубовой двери сообщила, что добрался я как раз по адресу. Я переступил порог, и высоченные стеллажи, аж до потолка заставленные книгами, мигом окружили со всех сторон. Недалеко от входа за столами с лампами и стульями, уткнувшись в учебники, усердно занимались студенты, перелистывая страницы и что-то скрупулезно выписывая в свои тетради. Обогнув их, я подошел к небольшой стойке, где добродушная старушка — та же, что и в прошлый раз — почитывала пухлый томик.

— А много тут книг? — с ходу спросил я, окидывая взглядом уходившие вглубь зала полки.

Библиотекарша, казалось, слегка удивилась вопросу, но все же ответила.

— А вы их все знаете? — тут же уточнил я.

Она кивнула и, слегка улыбнувшись, сказала, что два раза в год ведет учет всех книг.

— Лично? — изумился я.

Следующие несколько минут, довольно улыбаясь, старушка посвящала меня в тонкости библиотекарского дела.

— А давно вы тут работаете? — не отставал я.

Не то чтобы меня особо интересовали ее ответы, но я внимательно слушал и время от времени подбрасывал новые вопросы.

— А вам нравится ваша работа?..

Люди — такие же книги: чтобы от них чего-то добиться, их для начала надо открыть. Тогда и вызвать эмоции будет не так уж и сложно — правда, у одних легче вызываются хорошие, а у других плохие. Вскоре вокруг моей собеседницы появились тонкие, видимые лишь мне нежно-розовые лепестки симпатии — ей было приятно со мной общаться. Вероятно, к ней не так уж и часто подходили с разговорами.

— Извините меня, — вполне искренне сказал я.

— За что? — не поняла библиотекарша.

Собственно, за то, что сейчас произойдет.

— За то, что отвлекаю, — ответил я, мысленно сжимая эти вьющиеся лепестки в ладони.

— Общаться с вами — моя работа, — благодушно произнесла она. — Может, тебе книгу какую надо?

— Да, надо. Мне надо в закрытую секцию. Проводите?

— А ты получил разрешение? — мгновенно спросила она.

Кивнув, я поднял руку, в которой сжимал волны ее эмоций, и медленно развернул ладонь. В конце концов, если секция была настолько закрытой, то ее хранительнице стоило закрыться и самой. Сведя брови, библиотекарша сосредоточенно уставилась на линии на моей коже, словно читая их как буквы. Я не знал, как выглядит разрешение, но главное — что она это знала. Поизучав мою ладонь, старушка распахнула специальную тетрадь, где вела свой учет, и вписала туда какой-то номер.

— Пойдем, — после сказала она, поднимаясь из-за стойки.