Волшебное создание сложило крылья и исчезло вместе с искрами, вымостившими Таше дорогу.

– И зачем ты выдернул меня из постели посреди ночи? – спросила Таша, приближаясь к юноше по каменным плитам; кажется, они были розовые, но в полутьме казались серыми.

Она решила не уточнять, что пробуждение пришлось очень даже кстати.

– Мы с тобой пропустили Королевский бал. И в Клаусхебере, на приёме у Норманов, ты не соизволила подарить мне танец. – Алексас обвёл рукой просторный зал с колоннами и люстрой, колко сиявшей хрусталём под потолком. – Я решил, это надо исправить… и до того, как мы отправимся к Зельде.

До того как мы отправимся туда, откуда можем не вернуться.

Таша услышала эти слова так ясно, будто Алексас произнёс их вслух. Вместо ответа шагнула ему навстречу.

…она не решилась бы назвать Алексаса приговорённым, чьё последнее желание – закон (пусть даже мысль об этом промелькнула). Но после всего, через что он помог ей пройти, станцевать с ним, если он этого хочет, – меньшее, что она могла сделать.

Приняв протянутую ему руку, юноша привлёк её к себе. Музыка возникла из ниоткуда: казалось, где-то завели музыкальную шкатулку. Мелодия была механически ритмичной, она звенела нежными переливами колокольчиков, высокими и искристыми. С таким звуком могли бы мерцать звёзды.

– Что произошло? – спросила Таша, когда Алексас повёл её в танце – это был верс. Свободная рука сама легла на худое мальчишеское плечо. – Мне пытались изменить память, а потом…

– Я прервал процедуру. Ты отключилась. Наши сообщники здорово разозлились, но согласились с моими доводами, ибо они же являлись доводами разума. Сломать тот блок, что защищает тебя, всё равно невозможно.

– Ты… остановил их? – В растерянности она задела босым мыском его ногу. – Ларона? Герланда?

– Ты давно не танцевала. – Алексас сощурился, кружа её по тёмному залу, увлекая за собой – поворот за поворотом. – Не думай о ногах. Не думай о том, о чём тебе не хочется думать.

Она вслушалась в мелодию, звеневшую в трёхдольном версовом ритме. Вспомнила полузабытое чувство – когда ты полностью доверяешься чужим рукам.

Запрокинула голову кверху, глядя на хрусталь, сверкавший лунными отблесками под потолком, – и ощутила, как босые ноги порхают сами, почти не касаясь пола.

…летать можно и без крыльев. Особенно с тем, кто позволит тебе взлететь.

В глубинах памяти шевельнулось что-то странное. Зал – много больше этого, но тоже погружённый в полумрак. Музыка – похожая и одновременно нет. Руки – другие, но держащие её так же крепко и бережно. Словно смутное воспоминание о забытом сне – или о бале, на котором она была бесконечно давно… Но Таша в жизни не танцевала на балах, не считая тот летний бал в Клаусхебере. И видение было не о нём. Один из бесчисленных снов, которые выветривались из головы поутру? Новые фокусы памяти, надорванной вмешательством Арона?..