– Так Ликбер не был Чудотворцем? – спрашивает Таша то, что давно хотела и не решалась спросить.

– Нет. Он мог творить заклятия десятого уровня, но он не был равен Кристали. И посланцем Богини не был. – Арон смолкает на миг – и повторяет: – Не был. Но зачем-то он пришёл в этот мир. Значит, так было нужно… чтобы амадэи ушли. Чтобы Аллигран стал королевством. Чтобы Врата были закрыты. – Отстранившись от окна, амадэй обводит взглядом подавленные детские лица. – Вот и конец истории.

Какое-то время они сидят в молчании.

– Знаешь, – наконец произносит Таша, – когда я… когда я задумываюсь, кто ты… – она так старается подбирать слова, что выдавить предложение целиком никак не выходит, – какой ты… сколько всего повидал…

– Забудь. Забудьте. Всё это было сотни лет назад. – Арон улыбается ей: просто, мягко, так человечно. – Здесь и сейчас я – тот, кто о вас заботится. Тот, кто вас любит, – он косится на дверь, – и кого хозяйка дома вскоре покарает за то, что он заболтался и забыл снять чайник с огня…

* * *

Проснулась Таша снова от того, что её босую пятку пощекотали чьи-то лёгкие пальцы.

– Что за дурацкая привычка, – простонала она, дёрнув ногой сквозь ускользающий сон.

– И вам доброе утро, моя королева.

Щурясь от света волшебного огонька над плечом Алексаса, Таша выпуталась из-под одеяла, за ночь нагревшегося до состояния лёгкой прохлады. Тут же поспешила юркнуть обратно: