Арон качнул головой.

…вот она. Правда, которой она так желала.

Правда, которой она так боялась.

– Значит, Лиар не лгал. – Почему-то было важным произнести это вслух. – Это ты убил её.

– Я не мог сказать тебе правду. Я знал, что после… ты не сможешь относиться ко мне по-прежнему.

– А как же твоё обещание, что ты больше никогда не будешь мне лгать?

– Это была последняя ложь. Клянусь.

– Я думала, ты не станешь ломать сознание того, кого любишь. Но если ты сломал её сознание, что мешает тебе сломать моё? – Таша заглянула в серые сейчас глаза. – Я ведь помню, как мы встретились. Как быстро я привязалась к тебе. Как готова была пойти за тобой на край света спустя несколько дней. Странно, казалось бы… но одна вещь поставит всё на свои места. И, думаю, она же объяснит твоё нежелание рассказывать мне о старых привычках.

Он молчал. Лишь смотрел на неё обречённо.

Таша уже знала, как всё будет, но странное чувство фатальности происходящего не давало остановиться на полпути.

– Ответь мне. Ты заставлял меня полюбить тебя?

– Я сражался ради тебя, – проговорил Арон. – Убивал ради тебя. Побеждал смерть – ради тебя. Я бы отдал свою жизнь ради тебя, если бы мог.

– Отвечай.

– Таша, я люблю тебя. Разве это не главное?

– Отвечай, – повторила она свистящим шёпотом.

Он стиснул пальцами подлокотник – и тихо, очень тихо ответил:

– Да.

Какое-то время в комнате царили тишина и неподвижность. Лишь пылинки жёлтыми искрами парили в косых солнечных лучах, сочившихся сквозь высокое окно.

Затем Таша откинулась на подушку – почти спокойно.