– …кто? – заканчивая мысль вслух, спросила она.

Кес прикрыл глаза: лишь жёлтая полоска из-под прикрытых век светилась жидким золотом. И произнёс имя.

* * *

Когда король выпрямился для вынесения вердикта, зал огласил шорох, с каким сотня человек одновременно поднялись на ноги.

– Ищущая, остались ли у вас аргументы, что вы утаили? – в воцарившейся тишине посмотрев на Ташу, задал Шейлиреар один из последних традиционных вопросов Суда-Поиска.

– Нет, Ваше Величество, – ответила она звонко.

Просторный зал – тоже белый – украшало только разноцветье одежд любопытных придворных. Зал строили по принципу чаши: внизу расположились судейская трибуна и места для непосредственных участников, выше поднимались ряды светлых деревянных скамей для зрителей. Стол Первого Советника, выступавшего защитником интересов короны, поставили слева от трибуны; Кэйрмиль, скованную по рукам и ногам, заключили в сияющую волшебную клетку справа. Перед трибуной же устроились прочие задействованные лица – Мечница и Странница, поправлявшая бумаги с протоколом допроса девушки-эйрдаля, Таша и Норманы. Тем наконец позволили переодеться и вымыться, да и сковывать не стали, ограничившись деревянным ограждением вокруг скамьи.

Семейство герцога выглядело не слишком хорошо. Бледная, снова осунувшаяся Элль теребила потускневшие волосы. У Лео отросла рыжая щетина, скрывшая часть ледяных меток на его лице. Серый Орек то и дело кашлял: сырость подземелий не пошла ему на пользу. Заклинатель, сидевший в первом ряду среди зрителей, неодобрительно оглядывался на публику, вовсю шушукавшуюся за его спиной. Ещё бы: за минувший час придворным довелось узнать историю, включавшую в себя злобную нечисть, заговоры и воскресших из небытия амадэев.

Эту историю Таша поведала очень складно. Пригодилась привычка убедительно врать. Многое в рассказе было правдиво, включая обмен телами и визит в штаб-квартиру Венца… только вот лже-Алексас превратился в лже-Джеми, о Двоедушии и его окончании не говорилось ни слова, а члены Венца предстали друзьями Лиара. Мол, связались с Ташей и лже-Джеми под предлогом того, что они являются Джеминой семьёй, о которой ему отшибло память, – что, естественно, оказалось ложью. Даже Найдж в этой повести предстал человеком Палача. Имена Основателей Венца Таша подменила, описания дала максимально непохожие, и никаких альвов там не было и быть не могло. Прошлое Джеми до их встречи с Ташей, увы, осталось тайной, покрытой мраком. Если Мастера и подозревали, что «потерянная память» Джеми суть мыслеблок Зрящего, поделать они всё равно ничего не могли – официальным свидетелем мальчишка, по понятным причинам, не выступал. Тот, кого стоило бы допрашивать об этих событиях, покинул тело Джеми на их глазах.