Хоксквилл не отозвалась.
— Воспоминания. Системы. Все размышляют над старыми альбомами и карточными колодами. Если не вспоминают, то предсказывают будущее. Чего ради?
В залах Хоксквилл звякнул старый коровий колокольчик.
— Карты?
— Перебирать в уме прошлое, — произнес собеседник, разглядывая Весну. — Разве его этим вернешь?
— Всего лишь приведешь в порядок.
Хоксквилл знала, что люди, живущие на улице, сколь бы разумными они ни казались, отличаются от тех, кто живет в домах. К своему образу жизни они пришли не просто так, а из-за необычного понимания вещей, оттого что, зачастую не по своей воле, потеряли интерес к обыденному миру и его событиям. Она знала, что не следует в лоб задавать вопросы, застревать на одной теме, поскольку такой разговор, как здешние тропинки, уведет в сторону. А ей очень хотелось не потерять контакт.
— Память может быть искусством, — произнесла она поучающе. — Как архитектура. Думаю, ваш предок меня бы понял.
Собеседник поднял брови и пожал плечами, словно говоря: кто знает, да и кого это волнует.
— Архитектура — это на самом деле застывшая память[327]. Так сказал один великий человек.
Собеседник хмыкнул.
— По мнению многих великих мыслителей прошлого, — (Хоксквилл не знала, откуда взялась эта преподавательская манера, но изменить ее было трудно, да и собеседник слушал внимательно), — разум — это дом, где хранятся воспоминания, и самый простой способ что-либо вспомнить — это вообразить себе архитектурное сооружение, а затем разбросать соответствующие символы в местах, определенных архитектором.
Тут он точно потеряет интерес, подумала она, но он, поразмыслив, произнес:
— Как тот похороненный и совок.
— Вот-вот.
— Глупо.
— Я могу привести пример получше.
— Хм.
Она пересказала ему яркий судебный случай из Квинтилиана, произвольно заменяя старинные символы современными и разбрасывая их в различных уголках парка. Пока она не глядя размещала символы, он, однако, поворачивал голову туда-сюда.
— В третьем месте, — говорила она, — мы оставим поломанный игрушечный автомобиль, чтобы он напоминал о просроченных водительских правах. В четвертом — на арке слева за вами — повесим человека — скажем, негра в белом, в туфлях с заостренными носами и с табличкой: