Узы Фенрира рвутся, рвутся, рвутся… И разом точно что-то исчезает: солнце проглочено волчьей пастью, небо осиротело, но она — тяжелая, как тысяча столетий, скала на краю вселенной — теперь свободна!

На одно мгновение…

Тонкой порванной струной, раненым птенцом захлебывается новая песнь, парит в пустом гранитном небосводе, латает разверстую воспаленную рану ласковым шелком. Порывисто дышит, прижимаясь белой, точно омела, ладошкой к груди. Кровавые всплески липнут к сердито нахмуренному лбу, прозрачно-ледяные капли глаз — чужих и знакомых, любимых и ненавистных — вонзают острые шипы белого боярышника в истерзанное сердце. Фьёль (да-да, ее зовут Фьёль! тот, кто зовется Киэнном — не она!) осторожно проводит рукой по спутанным гранатово-алым волосам девочки:

— Это что, кровь? Отмой же!

Алхимик качает головой:

— Такие, как у тебя. Странно, но бывает.

В груди ликующим хохотом мечется шаровая молния: провела, обманула! Это не его, это моя, моя, только моя! Провались в Бездну, Дэ Данаан! Иди и пососи Фенриров хрен! Не получишь ее, не получишь!

Яшмовое пламя вновь впечатывается в кожу, клеймит ее племенным тавром, прямо над переносицей:

— Не дури, кобылка. Ты же знаешь, ему нужна наследница.

— Ты сказал, никто не умирает! — протестует Фьёль.

Рыжий пикси смеется, точно хлещет бичом:

— Ну так ты же не умрешь.

Не отдам! Отпусти! Она моя, моя, только моя!

Они ее не получат! Пропади они все пропадом, гори синим пламенем!

Фьёль торжествующе хохочет. Пусть прислужница фоморов берет себе кого угодно, но не ее алую искорку, кровь ее сердца!..

Сверкающе-черный клинок с ликом колибри на рукояти падает, падает, падает… Грязный алтарь королевского трона пачкает свежее пятно цвета брусничного варенья. Клочья пены — белой, белой, точно омела — сочатся меж пальцев. Кровь и пена там, где мгновение назад была она – моя, только моя девочка.

Отдай!

Рот забит криком, как кляпом. Болотные огни предательски пляшут. Не знающий пощады и жалости правнук Нуады Среброрукого омывает кровавые руки в сбросивших оковы призрачных водах Аннвна…

В мраморном небосводе тоскливо плачет белая-белая четверолапая птица, белый крылатый зверь с очами цвета лаванды.

***