Подсудимый нахмурился.

— Она была бы жива.

— Вам есть до того какое-то дело? Сколько вы ждали часа вернуться и всё-таки помочь? Помните, сколько она прожила в той капсуле?

— Пятнадцать, нет, шестнадцать лет.

— Шестнадцать лет, упершись носом в виртреал. Это сто раз хуже одиночной камеры в корпоративной тюрьме. Скажите, она это заслужила?

— Она не заслуживала и такой смерти.

— Смерть никто не заслужил, — сухим тоном отрезала она, — но она неминуема. Все мы рано или поздно умрём. Это неизбежно. А вот жизнь наша может быть разной. Так всё-таки, она это заслужила?

Молчание. Впрочем, он уже всё решил, надо заканчивать.

— Кажется, это что-то вроде суда.

— Называйте как угодно.

— Я знаю, кто вы. Я слышал о вас. Лилия, так вы себя называете?

— Вы можете обращаться ко мне любым удобным вам именем.

— Что ж. Тогда послушайте. Я не знаю, как вы сумели до неё добраться, но после моего возвращения с Красной её не оказалось там, где они держали её вначале. От её «айри» не было следов в сетях. Я пять лет её искал. Что бы вы там ни думали, мне было не всё равно, что с ней станет. И до сих пор не всё равно.

— Даже после её смерти.

— Даже теперь.

Хрустальный мир не врёт. Они читает подсудимого сквозь всю его мудрёную защиту. Но что избавит её от желания видеть то, что ей хотелось бы видеть. Быть может, хотя бы в этот раз подсудимый действительно раскаивается в своих поступках и действительно хочет загладить вину?

Что ж, если он и правда готов помочь найти тех, кто её убил, тем лучше. Но пусть не думает, что его дело на этом закрыто. Обвиняемый получил сегодня лишь временную отсрочку.

— Мой коллега введёт вас в курс дела. Но не пытайтесь скрыться, я в любом случае вас найду.

Подсудимый в ответ коротко и сухо кивнул, не рисуясь. Он был доволен. Его тактика сработала.