Сегодня она была строгой госпожой. Не по плану, просто под настроение, чтобы жётемы не расслаблялись. Сесть вот так с прямой спиной на канапе, полуобернувшись, как вы там, следите ли, не отрываясь, жаждете ли её внимания?
Следят и жаждут, чо там.
Она даже вот так, самым краем глаза чувствовала нарастающее по ту сторону виртреала напряжение. Это было её талантом, её маленькой тайной. Какое кому дело, сколько слюнявых ртов раззявлено сейчас на неё за тысячи километров отсюда, все прочие дивы для пущей вовлечённости приводили к себе в студию полудюжину омм, чтоб дышали в спину и изображали подобострастие, для настроя достаточно. Но ей весь этот снулый паллиатив антуража был не к месту — она всегда выступала одна. И всё равно чувствовала каждую каплю пота и каждый обкусанный ноготь жётемов.
Пожалуй, иной диве такой талант был бы и нахрен не нужен, вот ещё толку, зачем им знать, что именно видят в ней те, кто оплачивает их счета, но потому пределом их мечтаний было заполучить богатенького буратину к себе в приват, чтобы доить, доить, доить его досуха, делать с ним то, что в робопритонах Луавуля называлось «милкинг», пока у него там резиново скрипеть не начнёт, пока он не попросит пощады. Тут самое время подсекать.
Ей же подобное поведение представлялось омерзительным, будь ты дива виртреала или обыкновенная пютон физреальных времён, в этом не было чистого искусства, зато было навалом рэйп-калчер и прочего л'ордюр, с некоторых пор заполонившего мозги человечеству.
Она работала тоньше и тщательнее. Никаких выставленных из-под пеньюара коленок, полупрозрачных лифонов и прочей мишуры старомодных борделей. Её виртуальная трибуна была театром одного актёра и сотен миллионов зрителей, каждый из которых чувствовал себя единственным в её жизни и каждый из которых мысленно проклинал себя за пагубную страсть к подглядыванию.
О, они ни на секунду не заподозрили бы, что она их видит. Каждого из них. Со спущенными штанами в туалете или делающего вид, что с интересном слушает своего коллегу на внеплановом проектном митинге, а сам глазами шмыг в виртреал вуайеризировать.
Глупые дивы по обыкновению принимались заигрывать с аудиторией — томные взгляды, деланные воздушные поцелуи и прочий галимый интерактив был уделом бездумной массы голопопых молодиц, пользующихся покуда единственным своим преимуществом — юным возрастом. Но возраст проходил и дивы сменяли друг друга в неизбежной череде сансары.
Она же оставалась.
Ничем не выдающаяся внешность.
Одежда деконтракте двух-трёх как бы ничем не выдающихся брендов.