Ковальского дважды одёргивать не надо, это всякий знает. Остаток глиссады он провёл, не мигая на тактику, подрабатывая маневровыми, где скажут, и заглушившись, когда велят. К чертям космачьим вас всех. Дайте только вернуться на свободу. Тут делов-то, забрать груз — и в обратку.

Их вели, конечно. Не эти балбесы в диспечерском куполе. Лёгкие, едва заметные касания чужих инфопространств тихо подбадривали — здесь по-прежнему есть свои, Корпорация ничуть не менее сильна на Церере, чем полтора века назад, просто делай своё дело. Расчётливо, чётко, хладнокровно, надёжно. Можно подумать, он когда-то действовал иначе. Но, знать, слишком важна миссия, чтобы оставлять их без подстраховки.

Капитанесс наверняка знала о том куда больше Ковальского, но предпочитала помалкивать. А может, оно и к лучшему. Если от одного эфирного речитатива при снижении Ковальского нервный колотун пробирал, что было бы, выясни он хотя бы толику деталей той спецоперации, в самом сердце которой им двоим довелось оказаться, кто знает.

Плюнув на всю эту секретность и важность, Ковальский, как было велено, снизился, отманеврировал и штатно заглушил их галошу. Та хоть и была загодя перебрана по винтику и собрана обратно с тройным дублированием всех систем, а в пилотировании всё едино была обыкновенным ремботом внутренних трасс, даром что многие бы удивились её удельному импульсу. Что там пилотировать — завёл и полетел. Это тоже было частью плана — корабль должен был оставаться в минутной готовности к старту на всё время их прибывания на Церере. Ковальский даже отстёгивать замки креплений ложемента не стал. Тут и подождём, не расклеемся.

— Чего сидишь, собирайся-одевайся, пойдёшь со мной. Церебр, поддерживать на борту к экстренному старту!

Приказ принят к исполнению.

Вот это новости. Ковальский нахмурился, однако тут же послушно ссыпался вниз, к ящикам, где лежали аварийные оболочки. Такого в плане не было, выходить из галоши на вэкадэ. Интересно, какого мрака капитанесс решила изменить порядок операции и тащить его с собой. Разве что тяжёлое донести. С непривычки ноги от местной гравитации, конечно, подгибались, но ничего, экзоскелет оболочки сам собой ходит, дотащим.

— Нам, может, контейнер какой с собой захватить?

Капитанесс непонимающе на него поглядела, мотнув в итоге головой.

— Груз будет в контейнере.

Ну, ладно, если так.

По лётному полю катились в полном одиночестве, что было вполне ожидаемо — запасная посадочная площадка вдали от опрессованных ангаров, кому вообще сюда понадобится сажать свой борт, разве что совсем с кредитами туго у фрахтовиков. Две согнутых гравитацией фигуры в белоснежных оболочках шагают по укатанному гусеницами космодромных тягачей пространству к стоянке арендованного заранее ровера, что может быть прозаичнее на поверхности ледяного планетоида.