Вглядываясь в полотнище полярного сияния, что проливалось на него сквозь остатки ледяного панциря и заменивший его металлполимерный карапас, с каждым оборотом Матушки становящийся всё более непроницаемым, как недостижимой для него становилась обычная человеческая жизнь.

Рутина супердиректора «Янгуан Цзитуань» даже в эпоху становления корпораций была совершенно формализованной. Чёткий, нерушимый, на годы вперёд расписанный распорядок дня человека, принимающего решения о судьбах миллиардов людей и квадриллионов кредитов. Но с тех пор эта рутина окаменела, сделавшись ритуалом. Его буквально под руки водили, но если ты не определяешь даже то, сколько секунд тебе вольно сидеть на золотом унитазе и как тщательно подмываться после, то что ты вообще волен определять?

Ничего.

Он выслушивал с важным видом очередной доклад, кивал солидно да и подмахивал едва заметным безразличным движением кисти бессмысленный рескрипт. О чём он там был? О выделении всё новых ресурсов на освоение системы Сатурна? О совместном патрулировании трасс в обход злосчастного пояса Хильд? О сокращении лимитов на опреснённую воду в Центральной Африке?

Воспоминание о только что принятом решении улетучивалось из его головы так же легко, как опадает с дерева осенний лист в тихую осеннюю погоду в предгориях Линьцана, откуда некогда происходили его предки.

Предки, которых он уже и не помнил.

Время — загадочная материя. По мере своего течения оно не накапливается, не концентрируется, а напротив, словно неограниченно растягивается во все стороны, бесконечно удаляя даже то, что казалось вчера таким близким. И сам человек со временем как будто растворяется в этом море времени, оставляя себе только самое важное, самое значимое, но постепенно уходит и оно.

Ма Шэньбин, что ему говорило это имя?

Долгий, бесконечно долгий путь из самых низов, борьба сначала за жизнь, потом за место под солнцем, потом за то, чтобы не дать другим отобрать его место под солнцем.

Всё это давно уже казалось сном, воспоминаниями о былых снах, растворилось в небытие, подёрнулось рябью интерференции на самом грани чувствительности приборов, скрылось за горизонтом событий.

Но ничего другого у него в жизни и не осталось

Жизнь двойного агента Корпорации окончательно смешала все краски в бесполезную мазню. Что из этих обрывков было правдой, а что он сам позже сочинил, в рамках очередной легенды?

Да и сама Корпорация исчезла с глаз, погребённая под гекатомбами жертв. Скоро уже полвека как от Ромула не было вестей. Да, смутные слухи доносились с внешних планет, больше похожие на пьяные страшилки тронувшихся умом трассеров. Но для него Корпорация всегда была чем-то реальным, опасностью, которая всегда с тобой, буквально держит тебя за руку и ждёт, когда ты моргнёшь.